Ту Доу, как и другие мастера, был удивлен познаниями старшего об этом городе. К тому же старший был интересным рассказчиком, и от этого им было особо приятно пребывать в его обществе. Уважение, которым они прониклись к нему с самого начала его рассказа, как только он открыл рот и произнес первую фразу, постоянно росло. Манера его повествования, несмотря на насыщенность информации подробностями, свидетельствующими о глубине его познаний, была для них приятна своей простотой. Его речь была понятной им благодаря его обычному языку, без мудреных слов и витиеватых выражений. Они слушали его, затаив дыхание, впитывая все, что он говорил, искренне стараясь запомнить все сказанное им. Общение с ним и его присутствие в их кругу все больше радовало их, так как вытесняло из каждого из них неуверенность в себе от пребывания в этом городе. Робость, которую они испытали, услышав о таком поощрении, была настолько сильной, что каждый из них воспринял его для себя как подобие наказания. Но теперь никто из них не сожалел о том, что был отмечен за свой труд именно так – посещением главного города империи. И причиной тому стал этот человек, никому из них доселе неизвестный, но отныне ставший почти родным.
Слушая старшего, рассматривая город по бокам от улицы, при этом часто останавливаясь, ближе к полудню группа мастеров дошла до самого центра. Здесь улица, по которой они шли, пересекалась с другой, разделявшей город строго с севера на юг. Удивительным для них зрелищем была трехэтажная смотровая башня, возведенная прямо на пересечении этих двух главных улиц. В нижнем этаже башни располагались четверо распахнутых ворот, через которые, пересекаясь под прямым углом, проходили обе улицы.
– Если закрыть одни из ворот в этой башне, то попасть на улицу за ними уже будет невозможно, – остановившись и разглядывая башню на небольшом отдалении от нее, объяснял старший. – На втором ярусе стража, воины. А на верхнем ярусе находится очень большой барабан. Удары в него вы не раз еще услышите.
Все вместе они подошли к башне, задрав головы, стали рассматривать ее, затем вошли внутрь, сразу ощутив тенистую прохладу, посмотрели по сторонам на все ворота и вновь вышли из нее.
– Что-то я проголодался, – погладив живот, хитрым глазом скользнув по своим спутникам, произнес старший. – Знаю я тут одну харчевню, где можно сытно поесть, да и вино там некислое.