– Мне тяжело слышать такие слова. По-своему ты, конечно же, прав. Прежде я никогда не находился перед подобным выбором… Долгие годы мои воины провели в походах. В них они и состарились, так и не успев обзавестись семьями. У многих из них не осталось никого из родных. Что им терять? Служа правителю, они ничего не нажили кроме ран и увечий. Обещанное тобой вселяет хоть какую-то надежду на спокойный остаток жизни. В этом походе ты не пришёл убивать. Твоя цель – найти и уберечь от смерти простых подданных своего повелителя. Такая забота нам неведома. Не веря в твои намерения, я встал на твоём пути и в равном сражении был одолён тобой. Ты не свершил расправы над нами. Перейдя на твою сторону, я лишь пытаюсь предоставленной мне возможностью сохранить жизни своим воинам. Думаю, они заслужили такое отношение. Ну а если доведётся вступить в сражение, что ж, значит, другого не дано. Пусть задумаются те, кто с утра направляет нас на бойню, а к вечеру уже не помнит о нас. Вчера, когда первый из моих воинов бросил меч, он не предал меня, он утратил последнюю веру в себя и в то, что может настать долгожданный момент достойной оценки его преданного служения.
– А как же честь?
– Она не потеряна там, где жива доблесть.
– Разве воину, склонённому в битве, присуще такое?
– Мужество чуждо тому, кто идёт бессмысленно на смерть. Да и отчаяние не лучший спутник и советчик, а всего лишь жалкий поводырь. Признание поражения от достойного противника – это и дань, и награда. Служение без веры всегда имеет один исход – проигрыш.
– Твои слова свидетельствуют о твоей мудрости. Признаюсь, они очень понятны мне и отчасти приятны. Осталось убедиться в их единении с поступками. Готовь свои войска к выступлению. Лично тебе я доверяю.
Корабль купца Прета вот уже тридцать восьмой день плыл по Красному морю, преодолев две трети его вод. Он держал курс на северо-запад, возвращаясь от берегов Индии в Навкратис. Сорокадвухлетний Прет разительно выделялся среди своего окружения из-за довольно высокого роста и весьма крепкого телосложения. Курчавые чёрные волосы, стянутые вокруг головы красной лентой, слегка спадали ему на плечи и развевались при каждом дуновении ветерка. Бронзовый загар, покрывавший его мужественное лицо и ладное тело, красиво сочетался с его просторным белоснежным хитоном, туго перехваченным на талии широким коричневым поясом из кожи. Такого же цвета сандалии завершали его простое одеяние, выказывая в нём принадлежность к греческим кровям. Отпущенные на время плавания усы и бородка были аккуратно подстрижены и придавали его облику более зрелый возраст.