– Некое сообщение, господин комиссар? – перебил меня Али. – По-моему, он явно намекает: если государство не способно разобраться с педофилами, то придется взяться за самосуд.
Надир бросил на моего подчиненного короткий взгляд, но никак его слова не прокомментировал.
– Невзат-бей, я не пойму, как это убийство связано с вами? – спросил он, вытирая синим носовым платком крупные капли пота со лба.
Али задело, что на него не обращают внимание, и он уже вскинулся, чтобы ответить за меня, но Зейнеп опередила нас обоих:
– Может быть, никакой связи тут и нет. Может, это просто совпадение. Педофил мог подарить такую же куклу другой девочке. Барби в розовых платьях могли быть его фетишем. Отец пострадавшей девочки убил его и оставил куклу рядом с телом.
Сомнение из глаз Надира не исчезло. Так же, как и мы, он пытался представить картину происшествия, но фрагменты пазла никак не складывались.
– Все может быть, – наконец произнес он. – Возможно, скоро мы все поймем, Зейнеп-ханым.
Его взгляд снова упал на песок.
– Один-единственный выстрел в затылок, повязка из красного шелка, детская площадка, кукла в розовом платье… Вы правы, комиссар, все это выглядит как части одной истории… Истории, которую мы пока не знаем. Надеюсь, это не начало серии… – Прокурор глубоко вздохнул. – Честно сказать, здесь чувствуется почерк серийного убийцы. Надеюсь, что я ошибаюсь и расследование придет к другим выводам, но я бы посоветовал покопать и в эту сторону.
Он на секунду замолк, а потом доверительно улыбнулся мне:
– Не волнуйтесь, есть в этом деле связь с вами или ее нет, мы будем заниматься расследованием вместе. Не хочу упустить возможность поработать с главным комиссаром Невзатом…
4
Но это не обычный серийный убийца…
Акиф Сойкыран – так его звали. Именно это имя носил педофил, чье тело сегодня утром было обнаружено на детской площадке. Когда я первый раз увидел его, он был значительно моложе и симпатичней, хотя лысеть начал еще тогда.
Его лицо крепко отпечаталось в моей памяти, а мозг сохранил в мельчайших деталях все, что было с ним связано. Вообще-то, несмотря на профессию, я никогда не мог похвастаться цепкой памятью, а в последние годы тем более. Например, по утрам иногда не мог вспомнить, куда положил перед сном свои наручные часы. Но эта история… Она так глубоко въелась в мою память, что я помнил абсолютно все, что касалось Акифа Сойкырана, все детали его облика.