– Генри Кавендиш. «Некст менеджмент», Лондон, – прозвучал в динамике мягкий мужской голос. Английский был сдобрен британским акцентом, напомнившем мне сериал об инспекторе Барнаби. – Вы меня не знаете, но… – Мужчина слегка замялся. – У нас есть кое-что общее. Я бы хотел поговорить с вами о Шторме.
Я машинально глянула в окно. Голые ветви деревьев раскачивались от порывов ветра; между ветками вспыхивали искрами прошедшего праздника нити елочного дождика. Погода, конечно, мерзкая, но до настоящего шторма еще далеко. Мне ли, прожившей пять лет на юго-западном побережье, этого не знать.
Тут я сообразила, что загадочный мистер Кавендиш вряд ли интересуется местной погодой.
– Вы ошиблись номером, – ответила я, беря телефон в руку и прикрывая микрофон от совершенно не рабочего гвалта, все еще доносившегося со стороны ванной. Наверное, «Шторм» – новый роман, который переводят в издательстве. С тех пор как мой номер выложили на сайте «Турб鿑ны» в разделе «Наши сотрудники», мне уже несколько раз звонили авторы и литагенты – очевидно, когда не могли поймать редактора. – Я всего лишь стажер. А вам, наверное, нужна Анетта из отдела переводной литературы. Сейчас поищу ее номер… – Я открыла на ноуте вкладку с сайтом редакции.
– Нет, мисс Даль, мне нужны именно вы, – терпеливо выслушав меня, настойчиво сказал незнакомец. – Вы ведь знали Шторма, только под другим именем. Дэвид. Дэвид Винтермарк. Шторм – это псевдоним. Я полагал, вам это известно…
Строчки на экране расплылись. Звуки чужого языка перемешались, лишая слова смысла. Мне захотелось сесть, но оказалось, что я уже сижу, хотя ноги не чувствовали пола.
Этот человек сказал Дэвид.
Внезапно я вижу его так, как видела, оборачиваясь за своей партой. Серая в синюю клетку фланелевая рубашка расстегнута, ткань на локте протерлась до паутинной тонкости. Надпись Snow Patrol почти не различима на видавшей виды футболке.
Его голова склонена над тетрадью: отросшие темные волосы топорщатся на шее, падают на глаза. Обтрепанный рукав без пуговиц скрывает кисть до кончиков пальцев, сжимающих ручку. Мальчик ерошит челку обгрызенным колпачком, закусывает нижнюю губу. И вдруг, словно почувствовав мой взгляд, смотрит прямо на меня. Светлая радужка ртутно блестит между грязноватых прядей – словно испуганная рыбка, застывшая в темной глубине.