– Берите колбаску. Вообще угощайтесь. У вас есть ложка или вилка? Я, кстати, Лекс. Запомните это имя, скоро оно станет известно. Вообще-то я Александр, но зовите меня именно Лекс. Вскоре весь мир будет меня знать именно под этим именем.
Уже ляпнув, Лекс подумал, что зря он так. Надо бы держать язык за зубами, чтобы не сглазить. Верь не верь в приметы, а они работают.
– Саня, – отозвался бывший уже незнакомец, – ну в смысле, тоже Александр.
– Как забавно, – а забавно Лексу вовсе не было – у него появился какой-то зуд, и самое противное в нем было то, что было не понятно, где именно зудит. – Вы еще скажите, что тоже едете в столицу, чтобы покорить её своей музыкой и харизмой.
– А откуда вы узнали? – прошептал Саня.
Лекс скрипнул зубами. Ну вот точно сглазил. Вот еще бы какого-то прилипалы не хватало. Ведь он сейчас наверняка напросится к нему в группу. А ведь толковый человек вряд ли был бы голодным. А от бестолкового пользы никакой, один вред.
– У вас пальцы пианиста, – нашелся Лекс и кивнул на санины руки, нерешительно стискивающие рюмку. – У меня на это глаз наметанный, – тут он безбожно врал. – Да вы угощайтесь.
Дрожащая рука оторвалась от рюмки и потянулась к пакетику с сырно-колбасной нарезкой, подхватила первое что попалось, и…этот придурок проглотил сыр не жуя. Как можно так есть хороший дорогой сыр? Глотать можно что угодно!
– Давайте чокнемся? – предложил Лекс, а Саня часто-часто закивал. – Может на ты? – Саня опять кивнул в ответ. – Давай, Саня, выпьем за наш творческий успех. Мы обязательно станем известными. Вдвоем-то всяко полегче будет? – Саня продолжал кивать в ответ, а Лекс, утвердившись в том, что все правильно об этом никчемном человеке понял, решил, что надо что-то делать, и желательно поскорее, пока та замечательная идея, которую срочно надо было записать еще полдня назад, не выветрилась из головы. Вдруг это будущий хит?
Следующие два часа, показавшиеся Лексу бесконечными, ему пришлось слушать о том, как этот странный человек будет им пользоваться для достижения своих жалких целей. А Лекс не любил, когда его использовали. Он предпочитал сам использовать людей.
– А на чем ты играешь? – вдруг спросил Саня, едва сумев собрать глаза в кучу. – Я должен знать, с чем буду иметь дело.
Лексу едва удалось сдержать хохот, и ему даже почти удалось удержать брови, дабы те не уползли на темечко, показывая степень удивления. Поэтому скорее всего получилось что-то кислое на лице.