02. глава вторая. Рядовой Орлов
Меня не удивило, что младший сержант Кондрашин «задавил» скалу БТРом на входе в Панджшерское ущелье. Он прибыл в нашу роту из учебного центра Фергана, в котором готовили водителей армейских грузовиков ЗИЛ-130. Даже если Кондрашин в совершенстве овладел мастерством вождения грузовика, то это не означает, что он научился управлять БТРом. Габариты у техники не одинаковые, вес не одинаковый, а самое главное, при манипуляциях рулём у грузовика поворачиваются только два передних колеса, а у БТРа поворачиваются четыре. На узкой кривой горной дороге этот факт имеет решающее значение. Если «шофёр» начнёт на крутых поворотах «маслать рулём», как в грузовике, то он либо шандарахнет мордой БТРа в скалу, либо улетит в реку. Для того чтобы переучить водителя с одного вида техники на другую, его надо усадить за руль, рядом разместить опытного инструктора и направить эту весёлую компанию на широкий и просторный полигон, чтобы они никого не задавили и ничего не разломали. После отработки на полигоне всех плановых упражнений, водитель должен продемонстрировать приобретённые навыки специальной комиссии, то есть, грубо говоря, сдать экзамен. Вместо полигона, инструктора и экзаменов сержант Кондрашин оказался на узкой, опасной горной дороге с толпой народа на броне. Как это произошло, кто допустил, почему разрешил? Для того, чтобы ответить на этот каверзный вопрос, мне придётся немного вернуть повествование из июня месяца в середину марта 1984 года.
Два месяца тому назад наша рота получила приказ выдвинуться с полигона города Термез на территорию Демократической Республики Афганистан. Ранним утром 10 марта нас подняли, застроили, взбодрили армейской нахлобучкой, приказали занять места на БТРах и отправили на Хайратонский мост. По мосту наша рота пересекла пограничную реку Амударью и въехала в афганский город Хайратон. Там нам зачем-то выдали таможенные декларации.
Выданный мне бланк я заполнять не стал, прочитал графу о том, есть ли у меня с собой:
«I. Оружие всякое и боеприпасы», – и засмеялся. Из-за приступа юмора задумал написать какое-нибудь обидное слово в эту графу. Например, «есть и дохрена» или ещё лучше «дохренищща». Потому что поперёк моего туловища висел заряженный ручной пулемёт, а под моей задницей покачивался бронированный транспортёр. Вчера весь наш взвод при помощи полкило ветоши и трёх вёдер бензина отдраил от заводской консервации звенья пулемётных лент. «Машинкой Ракова» мы напихали в ленты патронов.