Мы уже подъезжали к дому, настроение обоих определенно ползло вверх.
– Ох…, – дурашливо вздохнул я, улыбаясь, но улыбка тут же пропала с моего лица так быстро, что следующие слова я проговорил с перекошенным, как будто бы в инсульте, ртом, – Милая, мне придётся ненадолго отлучиться.
– Что-то серьезное? – тут же уловила изменения в моем тоне жена.
– Да, очень. Но не опасное. Пока что, – процедил я, рассматривая бородатого молодого человека в довольно приличном наряде, улыбнувшегося мне, когда мы проезжали мимо. Даже спустя два с лишним года, я сразу узнал одержимого Амадеем. Полноценным демоном, невесть откуда попавшим в этот мир.
Глава 3
– Дай догадаюсь, Дайхард, ты сейчас скажешь что-нибудь вроде «я знаю, зачем ты пришёл, ты знаешь, что я знаю, так что не будем вести светских бесед, а сразу перейдем к конкретике», так? Можешь не отвечать, у тебя все написано на лице. Кстати, мне нравится. Обычно, когда демон приходит за долгом, люди ведут себя иначе.
– Потому что вы забираете души, Амадей. А я тебе должен только одну смерть, причем чужую.
– Не принижай своих достоинств, князь! – идеальная мимика одержимого показывала, что в его теле осталась всего одна полноценная личность, – Я уверен, что ты вел бы себя с достоинством в любой ситуации!
– Амадей, мы не виделись где-то два года, причем ты, судя по всему, прекрасно знал, где я нахожусь и что делаю. Из этого я могу сделать лишь один вывод – ты, как и я, являешься занятым существом. Но каждый раз, когда мы встречаемся, ты пытаешься заняться пустым трёпом.
Одержимый пакостно ухмыльнулся.
– Не в этот раз, Кейн. Во имя исполнения ранее заключенной между нами сделки, я требую у тебя прервать жизнь императрицы Русской, Марии Харитоновны Аршавиной, в девичестве Ростовой. В принципе, на этом всё, я могу немедленно уйти, если тебе так неприятно меня видеть. Или остаться и поговорить!
Вот так, погожим и очень ранним осенним вечером, на лавочке в малюсеньком питерском парке, где расположились князь и демон, была выдана заказуха на императрицу. Ну, или не саму императрицу, а скорее акаи-бата, сидящего в ней чуть ли не с рождения.
– …что равнозначно, – бледно улыбнулся одержимый, выбивая из помятой пачки папиросу, – А теперь, пока ты столь молчалив и задумчив, я расскажу тебе очень увлекательную историю.