– А-А-А-А-А-Й-Ъ! – Голос пленника срывается, превращая крик боли в истошный звериный вой.
– Мне нужен пароль. – Я подкрепляю требование крепким отрезвляющим ударом в челюсть.
– Будь ты проклят! Код 715!!!
Код подходит. Штык, экономя патрон, стабилизирует никчёмную, но, в каком-то смысле, яркую жизнь изменника.
Тяжёлая толстая дверца сейфа бесшумно открывается. Внутри услужливо вспыхивает лампочка, проливая жёлтый свет на небольшой складной переносной терминал.
Осталось убраться отсюда, сохранив драгоценную технику – реликвию ушедшей эпохи научных чудес. Слышу звук шагов, оборачиваюсь. В комнате стоит Притчард. Он осматривает тело мёртвого напарника.
– Бедняга Жак. Мы с ним с академии вместе служили… У него жена и дочь в Кржнестове остались… Нашёл?
– Нашёл. Нужно проверить.
– Проверяй. Я посмотрю документы, которые они тут хранили. – Петрович устало, но деловито и со знанием дела оглядывает комнату.
– Как будет угодно Тайному Сыску. – Фраза прозвучала слишком равнодушно, но это уже не важно. – У тебя четыре минуты.
Притчард кивает, и приступает к осмотру того, что осталось от комнаты. Я работаю с компьютером. Замечаю краем глаза, как напарник ворошит папки, перебирает листы. Большинство он отбрасывает сразу, но один документ привлекает его внимание. Тот, что он нашёл под трупом офицера. Небольшой планшет, с десятком испачканных кровью листов.
Нужная информация на терминале. Впервые за три месяца я по-настоящему доволен.
– Вперёд, пора домой. Пошли, забираем мужиков, и… – Оперативник не реагирует. Он слишком увлечён находкой. – Притчард!
– А! Да, идём.
Мы спустились к нашим пулемётчикам.
– Всё готово? – Спрашивает распалённый интенсивной пулемётной стрельбой Зуб.
– Готово. Уходим.
– Сейчас, оставим им подарок на прощание. У меня как раз последняя мина. Надоело таскать её на горбу.
Я молча киваю.
– А где Скоба? – Спрашивает Егор.
– Погиб. – Отвечаю я. Притчард молчит. Он стоит в стороне, и будто бы, не веря своим глазам раз за разом просматривает найденный документ.
– Жаль. Хороший был человек. Хотел бы с ним поработать ещё. – Зуб привычным жестом чешет макушку, стараясь скрыть волнение.
– Хреново вышло, – соглашается Егор, сглатывая подступивший к горлу ком.
Егор Белобородов – единственный выживший жандарм из двадцати двух отобранных для операции. К тому же, он самый молодой из нас. Оперативники Тайного Сыска, должно быть, пугают его не меньше, чем я. И если уж гибнут профессионалы такого уровня, то, должно быть, его шансы на выживание просто смехотворны. – Как будем выбираться отсюда? Черт! Они идут!