– Вот, судя по всему там сухой песочек, берега ручья совсем не вязкие.
Терье кусая губы наблюдал за бегством королевской кавалерии. Но в словах старого воина было нечто такое, что заставило его обернуться.
– И что же.
– Оттуда они и ударят. Не здесь, не через эти плавни. Оттуда, между холмами пойдет тяжелая конница.
Клочья белесо-серого начали отрываться от застилающей вершины гряды туманной стены. И сквозь переливающиеся в солнечных лучах остатки сырых липких занавесей сразу стали проступать многочисленные темные силуэты.
Линия четких прямоугольников, перемещающаяся по еще хранящей остатки утренней росы высокой траве, достигла места, где лошади, потерявшие хозяев, в растерянности бродили среди множества тел невидимых с позиции гусар.
– А вот и святой отец.
В голосе Магнуса Горна прозвучали ранее неуловимые нотки. Старик сделал жест поперек груди к сердцу и Терье, совершенно неожиданно для себя поспешил повторить этот знак единения с Вседержателем.
Солдаты один за другим становились на колени и опускали головы под прикосновение священника.
“И соединимся мы в сиянии света твоего…”.
Солдаты запели и спустя мгновение старый воин присоединил к хору и свой, порядком севший голос.
Терье вдруг посетила мысль, что все это сражение, в предвкушении начала которого он весь сгорал от еле сдерживаемого нетерпения, для многих из тех, кто сейчас получал благословение вполне может закончится ранением или смертью. И этот восход солнца может оказаться последним.
Но не для него. В этом сын ярла был абсолютно уверен. Или нет?
Град стрел вновь поднялся с вершины гряды и опустился на ряды пехотинцев, чуть замешкавшихся у подножия холмов.
Солдаты подняли щиты прикрывая себя и своих товарищей. Защелкали тетивы арбалетов. Заколебавшиеся было ряды “жуков” ускорили шаг.
Вторая линия пехоты, в разномастных мундирах центральных графств, выступила из-под сени деревьев. Среди этих знамен царила обычная суматоха. Графское ополчение в основном состояло из конницы, а в пехоту отправляли кого бог пошлет, крестьянский неликвид, однако, для второй линии и эти сойдут.
Терье усмехнулся. Пехота… То ли дело гусары, стоящие у него за спиной. Настоящие воины. И во главе этого железного клина сегодня именно он!
В ответ, Аэтель поклонилась, отчего ее платье вспыхнуло всеми оттенками пламени и произнесла глубоким и в то же время певучим, бархатистым голосом, кажется совсем неподходящим для женщины, которая назло всему миру не скрывала серебряные нитей, прячущихся среди темных прядей, свободно спадающих до самого кожаного пояса, украшенного серебряными застежками.