Уже позже, когда навыки отца стали чуть лучше, я начал жалеть о том, что думал о нем слишком плохо в те моменты. А с его уходом… сожаление, что больше не он копошится где-то за спиной, разрывало ребра на части.
Воспоминания настолько яркие, что каждое всплывает чаще, чем я успеваю о нем помыслить. Когда закрываю глаза, то невольно возвращаюсь обратно – в дымку тех самых чувств, которые теперь кажутся далекими и чужими. Раньше, во снах, я мог хотя на миг увидеться с родными. Эфемерно почувствовать их присутствие. Но призраки не спят. Они, в общем-то, ничего не делают – для них предназначено лишь пустое и бесцельное существование в пространстве дома, не покидая его пределов. Это напоминает автономную работу машины, что запрограммирована на одно и то же действие, пока кто-нибудь не нарушит его порядок. Мне хочется думать, что этим кем-то стала Айви – видящая больше, чем должна.
И появления которой жду больше, чем что-либо. На протяжении этого долгого – о, не передать словами насколько – времени мысли крутятся только вокруг нее. И развернувшейся сцены, после которой она с легкостью перешагнула порог дома. Я стою напротив двери, сверлю её взглядом и представляю, что Айви вот-вот зайдет. Думаю, что скажу ей о том, что мучает меня. О том, что вгрызается в мозг и никак не отпускает.
Но её так и нет. А я, в силу своего положения, терпеливый. Да и временем, если честно, не ограничен. Ожидание, правда, терпеть не могу, но это мелочи.
Она ведь придет, правда?
***
Мрак, окутавший дом, кажется мне неуютным.
Щелчок. Тихие шаги. Вспышка света.
Она не разувается. Смотрит сквозь меня, двигается в направлении гостиной наверняка за сигаретами, что забыла на журнальном столике. Я двигаюсь за ней, подобно тени, пытаясь обогнать и привлечь внимание. Но Айви не дает – цепляется за пачку и, не говоря ни слова, достает оттуда сигарету, зажимая её меж губ.
Огонь обугливает край бумаги. Айви вздыхает.
– Хватит ходить за мной.
– А? – соскальзывает с языка. Айви оборачивается. Выглядит усталой, расстроенной и… грустной. – Все-таки видишь?
– К моему большому сожалению – да. Но не переживай: я соберу вещи и поживу у подруги до тех пор, пока дом снова не будет продан.
– Нет! – чересчур резко и громко бросаю я. – Я… я не собирался делать что-то плохое. Честное слово. У меня нет намерений мешать, пугать или, тем более, докучать. Просто… просто это странно. То, что ты видишь меня. И… говорить с кем-то спустя долгое время.