По периметру особняка были выставлены полицейские заградительные ленты, которые трепетали на холодном осеннем ветру. Позади них столпилась небольшая толпа зевак, жадно впитывающих каждую деталь происходящего. Их лица застыли в мрачном оцепенении при виде грузных фигур полицейских в дождевиках, снующих туда-сюда и постоянно о чём-то переговариваясь.
Раскаты грома прокатывались над городом, периодически освещая особняк вспышками молний. В этих кратких проблесках можно было разглядеть суровые очертания здания, надменно взирающего на происходящее внизу. Оно больше не казалось величественным – только мрачным и хмурым, как вековой страж, замкнутый в собственном горе.
Меж людской толпы скользило худое, но довольно крепкое мужское тело, одетое в чёрный плащ с высоким воротом. Зеваки, которых он обходил и толкал, стали недовольно жаловаться, однако, тут же замолкали, когда видели блестящий значок детектива.
Мужчина вынырнул из моря горожан, проскользнул под полицейской лентой и вошёл на территорию особняка. Однако, как только детектив пожелал продолжить путь, чтобы оказаться в первом ряду событий, его тут же окликнул суровый хриплый голос.
– Куда собрался, Томсон? – остановил его другой полицейский. На вид в нём было не меньше ста килограммов мяса и столько же дерьма. Свет уличного фонаря выудил из тьмы мужчину, ростом не больше метра шестидесяти. Униформу перекрывал глянцевый синий дождевик, а голову прикрывала нелепая фетровая шляпа. Он вывалил свой мамон вперёд и сурово взглянул на Брайана. Казалось, что ещё чуть-чуть и его бляха выстрелит, как пистолетный снаряд. Ремень из последних сил сдерживал жировую массу. – Я тебя отстраняю от этого дела, – прохрипел он, мотая своими брылами. – Ты провалил два задания.
На самом же деле Брайан не провалил их. Всему виной был Чёппи Робинс – по кличке задохлик, который был его напарником. Он всячески мешал в раскрытии дела, а когда Брайан всё же смог докопаться до истины, все лавры забрал задохлик.
– Да-да, а наш «великолепный» Чёппи раскрыл преступление, – с улыбкой на лице сказал Томсон, поправив ворот своего плаща. – Шеф, в очередной раз хочу спросить у вас, вы хоть сами верите, что этот пустоголовый архивариус смог раскрыть два серьёзных дела? Он не может отличить приказа от служебной записки, да и мозг у него разгоняется весьма и весьма долго.