– Как, уже? – Удивился Влад, глянув на часы слева от президента. – Всего пятнадцать минут? Мы же условились, что у нас будет целый час для общения…
– Да, но видите, что творится. Работы – непочатый край. Приходится корректировать время, ещё столько нужно сделать сегодня. – Забормотал прокурор. – Вы же мне задали вопросы, я на них ответил. Не на все, конечно, но на основные. Во всяком случае, вы же не можете пожаловаться, что я вообще отказался с вами общаться, несмотря на мою нагрузку?
– Вообще, да, не могу, но…
– Вот, и хорошо. Полагаю, мы ещё увидимся.
Прокурор протянул Владу руку, и он её машинально пожал. Сразу после этого Мезин начал отдёргивать мундир, видимо, готовясь откланяться.
– Когда же мы встретимся? – Влад тоже начал вставать, беря со стола блокнот, стукая его нелепо ребром по столу, будто это была папка с нескрепленными страницами, лихорадочно соображая, как сделать так, чтобы от этой встречи был хоть какой –то толк, какой –то импульс, который мог бы дать этой командировке новое наполнение. Он впервые пожалел о том, что пил вчера, голова была тяжёлой и не хотела слушаться.
– Пока не знаю. – Ответил прокурор. – Позвоните мне на днях, я попробую найти время. Он начал вставать.
Будто в доказательство этих слов на столе у Мезина зазвонил телефон и он поднял трубку. Пока он с кем –то говорил, Влад, открыв снова блокнот, начал быстро его перелистывать, ища глазами те вопросы, которые в Москве казались очень важными. Но как назло, сколько он ни всматривался в убористые строчки рукописного текста и вопросительные знаки в конце предложений, ничего не попадалось такого, о чём стоило спросить. Всё упиралось во что –нибудь. Знай он, например, кто вёл здесь учёт усыновлений, он бы спросил находятся ли эти люди сейчас под следствием, знай он фамилии итальянских следователей, то спросил, с кем из наших следователей они тут сотрудничают, знай он, есть ли списки детей, тут же бы спросил, кто их усыновители. Но ничего вообще не было. Прокурор видно имел цель от него отделаться. Поняв, что ни на один вопрос не получил ответа, он закивал головой, будто он решил, о чём именно должен спросить, на самом деле просто маскируя так своё недовольство таким положением дел.
– Потерпите, найдутся улики, и мы отдадим их прессе сами, без нажима. –Кладя трубку и делая шаг к двери, чтобы уйти, приветливо сказал Мезин. Тут он вдруг широко улыбнулся: