Кафешки на верхней балюстраде представляли из себя обычные палатки с дощатым полом, где из колонок играла музыка. Перекликаясь и мешая друг другу, они образовывали забавную какофонию. С одной стороны неслось: «Стюардеса по имени Жанна…», а с другой: «…летать, так летать, я им помашу рукой!…».
Ресторанчик, в который он зашёл, тоже имел свою музыку, причём живую. Низенький, коротко остриженный пацан, оккупировав сцену, исполнял сейчас популярный шлягер "Владимирский централ". Сцена была крошечной, парень, прижав к себе микрофонную стойку так, словно та была единственным роковым событием в его жизни, прильнул губами к головке микрофона и, намотав провод на кулак, как хвост дамских волос, прохрипел в неё, будто своей половине: "но не очко обычно губит, а к одиннадцати туз"!
Влад перечитал SMS от Власты и задумался, глядя на меню, лежавшее перед ним. Однако вместо названий блюд и цифр в графе «цена», он видел почему –то лишь её то лежащей обнажённой на гостиничной кровати, то на заднем сиденье машины…
Поймав себя на этих мыслях, он беспокойно огляделся, словно боясь, что за этими неприличными до крайности мыслями может кто –то подглядывать.
– Закажете? – Отвлёкшись от стаканов, которые она натирала до блеска с помощью вафельного полотенца, прервала его воспоминания молоденькая официантка за барной стойкой,
– Нет, надо ещё подумать, – ответил он.
То, что Власта вторгалась в его мысли так непрошено, не нравилось ему. Этого он больше всего боялся в отношениях с женщиной- зависимости. Ему казалось, что от этого состояния до другого, означавшего полное рабство, было рукой подать. Он подумал, что если немедленно, сию же минуту не докажет себе, что он свободен и волен делать всё, что ему заблагорассудится, то просто перестанет уважать себя.
Как раз в этот момент рядом с его столиком сели две девушки восточной внешности. Делая вид, что продолжает изучать меню, Влад потихоньку стал посматривать на ту, которая села лицом к нему.
Похожая на азербайджанку, она показалась ему очень красивой – богатые тёмные волосы со здоровым блеском кольцами ниспадали на плечи, глаза с жемчужной поволокой и серебряными тенями на веках смотрели едва ли не высокомерно, пунцовые губы приоткрываясь, обнажали белоснежные зубы. В ушах девушки сверкали похожие на бриллиантовые серьги. Нежно –матовая кожа её лица на контрасте с чёрными, как антрацит волосами, выглядела как –то по –особенному нежной.