На миг установилась мёртвая тишина, какая бывает только на кладбище. Собрание потрясённо молчало. Вдруг кто –то крикнул:
– Мир пролетариату! Война царизму!
«Вой-на! Вой-на! Вой-на!», стала после этого скандировать толпа.
Все после этого стали выходить и выступать по очереди. Некто в красной шинели, сапогах, гимнастёрке и фуражке, выйдя, затараторил:
– Дайте мне отряд, и я займу позицию в крайней плоти. Пусть понюхают нашего пороху!
Подумав, он добавил:
– Мокрого.
– А если вас отрежут? – Язвительно спросил кто -то из толпы.
– Умрём с отрезанной Крайней Плотью! Прошу дать мандат на совершение подвига!
– Сядьте пока, товарищ Трухачевский! – Сказал Настали. – Мы ваше предложение обсудим позже.
Из собрания вышел ещё один в красной шинели, пенсне, сапогах и фуражке:
– Прошу дать мандат на перманентную революцию вкусовых ощущений. С дальнейшим выходом за рубеж!
– Хотите удрать заграницу вместе с едой, товарищ Т-Готский? –Раскусил его сразу Настали. – Интересно, на какую такую внешнюю арену вы собрались, если как ангел зубного протеза, вообще не имеете права покидать организм!
– Но я…
– Что у вас постоянно за навязчивые идеи Т-Готский? То вы, как Блю Хер жалуетесь, что вас не туда сунули! А то вдруг собираетесь повторить судьбу товарища Трухачевского, который хочет героически отрезаться вместе с крайней плотью! Мы что находимся в еврейке? Нет, товарищи, мы внутри наполовину польки и наполовину неизвестно кого!
На этих словах Мистер Ик вспыхнул от обиды, но в пылу митинговых страстей, этого никто не заметил.
– Товарищ диктатор, можно слово?
– И мне!
– Им не…
– Цыц! –Прикрикнул Настали. –Не забывайте, что я не только кровавый диктатор, но и верховный главнокомандующий. Сидите на своём месте и ждите приказаний!
Т-Готский обиженно надул губы и с гордым видом затерялся в толпе.
– Кстати, насчёт герцогини Мочевецкой: отличная мысль! – Продолжил Настали. – Я и сам об этом в первую очередь подумал.
Красный диктатор с иезуитским прищуром и глубоко запрятанной в усы улыбкой повернулся к Ржазинскому и спросил: вы не возражаете, товарищ Лефикс, если я украду у вас идею? Ржазинский тотчас и даже с какой- то излишней поспешностью кивнул.
– Вот и хорошо, ступайте, поговорите с госпожой Уриной Златовной, Феликс де Мудович! – произнёс диктатор. – Нам нужно, чтобы моча ударила кое -кому в голову в нужное время. Это должно помочь навсегда истребить монархию. И отомстить за страдания народа. Мочевецкая нанесёт первый удар. А мы уж тут завершим дело, как нужно.