После этих слов сердце Сандры, будто бы пропало, а вся сущность, словно провалилась в землю, ее отец, самый близкий ей человек пропал без вести, а его лучшие друзья были зверски истерзаны до страшной смерти прошлой ночью. А в рядом стоящем доме тяжело кашляла бессильная женщина.
Огонь. Для старого ветерана прошлых войн, Эрдена из деревни «Тропы», пылание ярких языков пламени было чем-то наподобие пристанища. Это был момент скорби и воспоминаний: на его долю выпало слишком много раз созерцать это неповторимое зрелище – горение. Однако далеко не все эти разы можно было назвать счастливыми. Тем не менее старик часто погружался в прошлое. Если не он будет помнить о подвигах павших товарищей и бесчеловечных поступках войны, то ради чего тогда были все эти неизмеримые смерти? Больше всего старик Эрден желал, чтобы никто из жителей его родной деревни не знал этого печального опыта – видения ужаснейших смертей товарищей и близких людей.
– Черт… Зараза! – послышался громкий стук двери в доме на краю деревни, доме смотрителя Эрдена. – Кому приспичило меня звать с утра пораньше?!
Всю ночь и до утра он просидел в своем кресле у камина. Эрден был уже не молод, чтобы работать так же, как остальные, и в какой-то мере он уже отслужил свое на войнах. Можно и пожить теперь за счет своих наград. Роль смотрителя «Троп» была чисто символической: жители деревни так его нарекли в знак почета и глубокого уважения. Однако помочь с некоторыми вещами старик мог. Стар, но не беспомощен: Эрден, как и в молодые времена, мог починить сломавшийся стул или поухаживать за скотом. Когда его просили, он никогда не отказывался. Выполнение дел заставляло его чувствовать себя живым и значимым для своего родного места. И в силу своей отзывчивости и чудом непоколебимой после крови сражений доброты сердца, он был готов протянуть руку помощи, даже когда к нему невероятно шумно стучались в дверь ранним утром понедельника.
Старик Эрден отвлекся от разглядывания огня в камине, встал со своего деревянного кресла и открыл дверь. Перед ним, находясь в истерике, падала на его плечи Ханна, плача о том, что обнаружила в лесу истерзанные трупы троих человек.
Снова возвращаясь в настоящее, старый смотритель видел тех самых, ныне покойных, мужчин, которых знал с их первых лет. Шел дождь, и изредка слышались отголоски грома. Трупы Хинкеля, Грэна и Трудяги Пита обернули льняной тканью. Эрден смотрел на три глубоких ямы, вырытые на небольшом холмике деревенского кладбища, и боялся, как бы в скором времени на нем не появилась четвёртая. На утреннюю похоронную церемонию пришла почти вся деревня. Те, кто пришел проводить своих мужей, отцов и друзей, облачились в черное, и горю их не было конца.