На некоторое время в тренировочном зале воцарилась тишина.
– Если ты согласишься рассказать обо всем Камарилье, тебе придется снова пережить прошлое, пропустить его через себя.
– Не волнуйся, особой разницы я не замечу. Благодаря твоей матушке, я помню все до мельчайших деталей.
Дэмьен понял, как ужалили Морриган эти слова, едва на нее взглянув.
– Прости. Ты не должна расплачиваться за то, что сделала твоя мать. Я только хотел сказать… – Он нахмурился, став похожим на большого сердитого пса. – Проклятье, я не силен даже в извинениях.
– Как и в комплиментах, – чуть оттаяв, со смешком заметила Морриган. – И в дружеском участии, и в флирте, и в проявлении чувств, и…
– Да понял я, понял.
Улыбка застыла у Морриган на губах.
– Значит, ты готов рассказать обо всем Камарилье?
Дэмьен кивнул.
– Тогда идем.
– Прямо сейчас? – изумился он.
Морриган уже была на полпути к выходу из зала.
– А чего ждать?
На то, чтобы призвать предводительницу бааван-ши в Тольдебраль, много времени не потребовалось.
Едва они заключили союз, Морриган нанесла рунический символ зова на кожу Джамесины, Аеринн, Брайд, Аоибхинн и Эддана, составляющих костяк Камарильи. Такой же красовался на ее коже в бытность королевской советницей. Кроме того, в стены их домов были встроены ведущие прямо в замок, но скрытые от взглядов посторонних портал-зеркала.
Не прошло и пяти минут, как в кабинете собрался основной состав Камарильи.
Джамесина вопросительно взглянула на берсерка, застывшего рядом с Морриган.
– Дэмьен теперь с нами.
Красавицу ланнан-ши ее решение, кажется, обрадовало. «Чудесная возлюбленная» облизнула губки, не сводя с Дэмьена голодно поблескивающих глаз.
Вервольф Эддан смотрел настороженно – наверняка не забыл, как берсерка обвиняли в смерти их лидера, Роналда Лоусона, а потом и вовсе привели на своеобразный волчий суд. Банши Аоибхинн выглядела, по обыкновению, отрешенной от всего мира.
Камарилья сгрудилась вокруг массивного стола из темного дерева, на котором были собраны все имеющиеся к этому моменту сведения о Трибунале. Разложенные на столе мемокарды были защищены особыми чарами: их видели только Камарилья и Морриган.
Взяв с полки шкафа нож для бумаги, она велела Дэмьену:
– Дай руку
Берсерк смерил сталь скептическим взглядом.
– И что ты собираешься с этим делать?
– Считай это своеобразным посвящением в Камарилью, – фыркнула Морриган.