– Утечём весной, как только залиствеют деревья. Я схоронку надежную в лесу припасу. Там сложим то, что нам надобно в дороге. И смотри, не говори никому, а то обдерут батогами, как липку, и в подклеть на цепь посадят. Никому, даже во сне бойся проговориться!
– Тяжело мне, Максимушка! Хозяин-то наш сластник, у него временницы-полюбовницы не переводятся. Те, что в мыльню его водят. Меня моя боярыня, голубушка, стережёт, а он нехорошо смотрит. Боюсь я!
– Держись своей боярыни, ни на шаг от неё не отходи. Если что, падай к ней в ноги, а не поможет – беги сюда. Уйдём махом, хоть босые по снегу.
– Я уже решила, если содеет надо мной боярин плохое, руки на себя наложу! Вот те крест святой, наложу!
– Бог с тобой, Любонька! Не делай это ни в коем разе. Это же грех! Потерпи ещё до Пасхи. И утечём…
– А ты не обманешь меня? Про тебя тут всякое говорят, ты человек пришлый.
– Ни за что в жизни! Хочешь, крест поцелую! Мы будем с тобой вместе до последнего часа!
Горячий разговор влюбленных прервал лай собаки, и они отпрянули друг от друга.
– Это Егорка бежит.
– Вот напужал, пострелёнок! – сказала Любаша. – Ажно сердце застучало.
Она взяла руку Максима и прижала к своей груди.
– Дядька Максим! Тебя воздвиженские мужики кличут. Вся деревня на Теше собралась, и зареченские с другой стороны.
– Сейчас! – ответил Максим. – На кулачках будем биться. Ты не ходи смотреть, а то ненароком выдашь себя.
– Береги себя, милый Максимушка!
– Я пойду с Егоркой, а ты потом выйдешь.
В один из погожих майских дней к кузне верхом на коне подъехал нездешний мужик. Максим вышел ему навстречу. Мужик строго посмотрел на него и пробасил:
– Челом, верный человек! Я от Автонома Евсеева. Как, надумал идти на Волгу?
– Ушёл бы уже, да тебя поджидал.
Мужик слез с коня, привязал поводья к колу и махнул рукой:
– Давай отойдем отсель, чтобы лишних ушей не было.
Они скрылись за кузню, сели на поваленную ветром сосну. Мужик достал из-за пазухи туго скрученные грамотки.
– Это передашь в Синбирске мельнику Андрееву. Вот тебе ещё три рубля на хозяйство. Попусту не трать. Грамотки пуще глаза своего храни. Передашь их кому велено. В остальном полагайся на свою сметку. Коня я тебе оставлю. Он хоть и мал, да удал: ногайских кровей.
Верный человек скрылся среди деревьев, а Максим вынес из кузни кусок хлеба, протянул коню. Тот мягкими губами коснулся ладони, принял хлеб и заржал.