– Наш ковен хотел бы заявить Право Связи. Нам известно, что Совет предпочитает дожидаться, пока все стороны не достигнут Пробуждения, но в прошлом допускались исключения, и мы просим сделать исключение и сегодня.
Вален мельком смотрит на Сильву и, сделав глубокий, ободряющий вздох, продолжает:
– Наш ковен согласен, что дом Лахлана и его ковена – не лучшее место для Винны.
Вален едва успевает закончить, как Сильва, Лахлан и все остальные вскакивают на ноги и начинают на него кричать. Парни отвечают на их негодование своим, и комната наполняется агрессией. Я наблюдаю за тем, как ребята защищают меня, обвиняя ковен паладинов в преступлениях против меня. Я благодарна им за защиту, но в то же время мне дерьмово от того, что все скатилось к этому.
Я совершенно не понимаю, почему заявление Валена так их обеспокоило. Лахлан и остальные заблуждаются, если думают, что не заслуживают такого. Да, «семейный суд» в присутствии старейшин – это уже крайность, но неужели паладины верили, что я останусь и продолжу мириться с их гребаным поведением?
По комнате эхом летают крики, и требования старейшины Балфура соблюдать тишину не производят никакого эффекта. Врываются другие паладины, пытаясь восстановить хоть какое-то подобие порядка, но их внезапное появление лишь усугубляет хаос.
Крупный старейшина полинезийской наружности, один из двоих, чьи имена мне не известны, вдруг встает и резко вскидывает руку. Из его ладони вырывается магический аркан ослепительно-белого цвета и плотно обвивает шеи Лахлана и его друзей; они моментально замолкают. Старейшина поднимает вторую руку, выпуская еще один аркан, и на сей раз он быстро движется к моим парням.
– Ну уж нет, – бормочу я и вытягиваю руку, чтобы перехватить его. Мысль о том, что кто-то пытается придушить моих Избранных, заставить их подчиниться – а именно это и происходит сейчас с Лахланом и его ковеном, – в одно гребаное мгновение выводит меня из себя.
Дергаю аркан в попытке получше за него ухватиться, и он, к моему удивлению, отделяется от ладони старейшины, а затем, как змея, обвивается вокруг моей руки. Я пялюсь в ожидании, что аркан переместится к моему горлу и начнет душить, но ничего такого не происходит. Встряхиваю рукой, словно пытаясь сбросить какую-то мерзость, но мое крутейшее движение ничего не дает. Поднимаю взгляд на старейшину, сотворившего эту магическую липучку, и уже собираюсь попросить снять ее, но плаксивая просьба застревает у меня в горле, когда я замечаю выражение лиц членов Совета.