Я пожала плечами, не зная ответа. Тогда мне было нужно сделать это все в одиночку, чтобы не видеть сожаление и сочувствие в глазах родных людей. А теперь я поняла, что не справляюсь.
– Наверное, глупо не смотреть результаты прямо перед отпуском, – покачала я головой, предупреждая их возможный вопрос. – Вдруг со мной все в порядке, а я только зря закапываю себя…
Забавная ирония. Она пробудила воспоминания, которые лучше было бы не воскрешать. День, когда мы хоронили мою тетю рядом с ее дочерью. Глухой звук свежей земли, падающей на крышку гроба, сопровождаемый рыданиями моей мамы и бабушки, до сих пор слышится мне по ночам.
Слезы просили выхода, а горло, сдавленное как удавкой, мешало произнести жуткие слова:
– …но что, если нет?
– Вик, – Кристина смотрела на меня глазами, покрасневшими от слез, подрагивающие губы еще больше придавали трагичности. Ее красноречие, и извращенное чувство юмора, казалось, впервые дало сбой.
– Я решила, что в отпуске не хочу слышать о раке и терапиях… о чудодейственных методах и врачах. Я видела, как через это прошли моя тетя и ее дочь.
– Справедливо. Ни слова об этом! – Крис сделала жест, как будто закрывает рот на замок. – Я могила.
Соня толкнула ее ногой и посмотрела на блондинку так, как умеет только она: будто ругается и одновременно расчленяет взглядом. Иногда наша Соня-тихоня пугала меня до мурашек.
– Может, я и обречена… – девушки сжали мои руки с обеих сторон, а я сжала их в ответ. – Но эти десять дней хочу провести в неведении.
– Вика Шредингера, мы поняли, – кивнула Крис, улыбаясь сквозь слезы.
Я благодарно улыбнулась в ответ, понимая, как им это тяжело – не поддаться истерике. Замечала, что люди, осознающие близость смерти, ведут себя спокойнее тех, кто их теряет. К сожалению, знаю это не понаслышке.
– Мы рядом, – Соня подавляла слезы, стараясь удержаться, но только усложняла ситуацию. – Мы поддержим любое твое решение.
– Но знаете что еще? – эта часть разговора им понравится. – Раз уж мы в Париже и мне, возможно, и правда придется увидеть его и умереть…
– Вика! – Соня выдохнула, пуская пузыри носом, и ради нее я не стала дальше упражняться в черном юморе.
– В общем, я хочу провести здесь незабываемые десять дней! Поможете?
У Кристины Ланг – признанной главной тусовщицы университета – загорелись глаза: