– Не балуй тут… – напутствовал он Соболя и побрел к двери в конце коридора. Дверь хлопнула и Радан остался один. Окон в камере не было, единственным источником света днем служило отверстие в двери в коридоре. Свет, падающий оттуда, едва освещал сам коридор, а в камеру попадало уже совсем мало. Соболь знал, что через какое-то время глаза привыкнут к сумраку – дома в горах его всегда хвалили, видел он как сокол – поэтому, чтобы обдумать свое положение и приглядеться, присел на угол тюфяка.
– Не садись, сожрут! Там вшей больше, чем солдат у Короля Дубовика.
Радан вскочил.
– Кто тут?
Предупреждение прозвучало из камеры через коридор, напротив дверей камеры Соболя были такие же решетчатые двери. Голос был звонким и мелодичным – явно, молодая девушка. Он подошел к двери и вгляделся – точно, в дверях напротив, схватившись за решетку, на него смотрела молодая женщина. Если брать во внимание, то, что всех людей старше сорока Радан считал стариками, то термин молодая женщина он относил к тем, кому за двадцать.
– Что не видишь? Ведьма с Запретных Гор, – расхохоталась она. – А ты кто? Эльф или, может, орк?
Соболь не принял её шутки и переспросил:
– Я серьезно – кто ты? И за что тебя тут…?
– А ты кто такой? Подсадили, чтобы меня расспросить? – она перестала улыбаться. Но через секунду не выдержала, и опять расхохоталась.
– Не, не похож ты на подсадного. Похож на деревенского простофилю, укравшего поросенка у старшины стражи.
Радан всерьез обиделся.
– Я в жизни, ничего не украл. А посадили меня, совсем не понятно за что. Просто искал лавку, где продают огненные забавы.
Он потрогал засунутый за отпоротый обшлаг рукава пергамент – все на месте. Обыск был так себе – искали лишь оружие.
– Ах, ты! – теперь соседка стала действительно серьезной. – Так ты политический?
– Какой политический? – удивился Соболь. – Я обыкновенный, хотел искрящих звезд сестре младшей купить. А меня сюда.
– Ты придумывай быстрей что-нибудь правдивее, а то в это даже я не верю. Ты в город один приехал?
– Да.
– Наверное, еще и вооружен до зубов?
– Нет, как обычно, сабля и вещи.
– Еще и сабля! Точно вражеский гонец. Наши с мечами ходят.
«Кто она такая? Об оружии, о политике рассуждает. Неужели простая воровка?»
– Может, ты мне все-таки скажешь, кто ты? И почему в камере? – перешел в наступление Соболь.