– Получилось! – заорала она в коридоре. – Мам, пап! Получилось! – взывала к свекрам.
"Получилось у нее, сучка! ", весь вечер повторял мне мозг.
В тот же день "семья" отпраздновала постановку в очередь на получение квартиры от государства. Стол украшали не обветренные бутерброды с холодным чаем. Свеженарубленные салаты, запеченное мясо, нарезки из колбас разных сортов, соленья, сладости, свежие овощи. Пока семейство пировало, в предвкушение нового жилья, приятных хлопот по переезду, я складывал из их фраз ответ на свой вопрос. Под действием хмельного, не сдерживая смех и гордость за провернутое дельце, вспоминали они, как переоформили квартиру на "отца", выписали "бабку" с "дедом", взяли меня и вернули дедов обратно. Тем самым получили метраж квартиры меньше установленного минимума.
Что ж, вернемся в первые дни моего пребывания в "семье".
Родители таращились в ящик, Никита играл в компьютер, Света что-то ковыряла у себя на кровати. Я сидел на табурете до обеда, потом после обеда, а после ужина дождался уединения и улегся спать. Напряжение, дискомфорт, отрицание происходящего. "Я хочу обратно!".
Следующий день прошел по такой же схеме, а вот понедельник был насыщенным. "Мама" разбудила меня в шесть утра, ей пора готовить завтрак, а я-то лежу поперек кухни. Наспех перекусив, нас с "пухлым" чуть не пинками выпроводили учиться, всучив мне старый рюкзак "братика" с оторванной лямкой и зеленым роботом. На дворе январь, а Никита еле тащит тяжелый зад. Мало того, на первом этаже подъезда, в сломанном почтовом ящике у него припрятана пачка сигарет, вся мятая и подранная, "как моя жизнь". Отойдя подальше от дома, бунтарь достал чудом уцелевшую сигаретку. Неловко зажал ее оттопыренными губами и выдвинулся в путь, цепляя по пути прохожих с просьбой дать огоньку. Не забывал при этом махать рукой в знак приветствия каким-то парням, которые не особо обращали на него внимание. Со стороны же он выглядел как заглотившая наживку рыбешка, периодически задирающая плавник. Юный курильщик добился желаемого. Сигарета медленно тлела, в то время как глаза предательски заслезились.
"Никитка, ты это передо мной, что ли, выпендриваешься? И чем? Сигаретой? Ха!".
"Паровоз", переваливаясь с ноги на ногу, решительно топал к школе. Каждый шаг заставлял его румяные щечки колыхаться. В столь умильную картину никак не вписывалась папироса. Решив, что я достаточно впечатлен, он бросил на меня дерзкий взгляд: