– И опять ты стоишь со своей каменной страшной рожей. Ты совсем бесчувственная, да? – он вмиг оказался рядом и сильно обхватил меня за плечи, наверняка оставив синяки. Стиснув зубы, я постаралась не скривиться. Нужно потерпеть. Дать ему выговориться. – Почему я чувствую себя отбросом все эти годы, а ты ходишь, как ни в чём не бывало? Почему меня трясёт от злости, а ты спокойно живёшь и тебе на всех плевать?
– Вам всегда казалось, что дакса Августа уделяет мне то внимание, которое полагалось вам, – мой голос не дрогнул, а взгляд не отрывался от его разгневанных глаз. – Но она никогда меня не любила. Я не её ребёнок.
– Вот именно! – Юджин с силой оттолкнул меня, но мне едва удалось сохранить равновесие и не рухнуть в траву. Выпрямившись, я пригладила волосы и осталась стоять на месте, хотя всё мое тело кричало об опасности и умоляло бежать прочь. – Ты ей никто! Но она всё равно продолжала держать тебя рядом, просила не бить тебя слишком сильно! А спросила ли она хоть раз, какие успехи в фехтовании показывает её младший сын? Поинтересовалась ли она, есть ли у меня любимая женщина или, может, я хочу отправиться в путешествие или служить в войсках? – он не обладал магией и не мог частично обращаться, но голос его временами срывался на звериный вой. Глядя на его метания, мне почти стало его жаль.
– Вы её сын, и вас бы не унизил откровенный разговор с собственной матерью, – тихо проговорила я. Юджин вскинул голову и направил на меня острый взгляд. Из всех братьев он единственный похож на даксу Августу и, пожалуй, единственный так отчаянно жаждет её внимания.
– Да что ты знаешь, тварь? У тебя нет семьи, – прорычал он, надвигаясь. Я подавила желание сделать шаг назад и осталась стоять на месте, сжимая руку и впиваясь ногтями в ладонь. Мне предстояло совершить большую глупость, но скорее всего, это сработает. Если же нет, мне уже будет всё равно.
– Да, у меня её нет. Не теряйте свою, даксар Юджин, – его руки сомкнулись на моём горле. Всё мое тело напряглось, готовое отбиваться. Яркой вспышкой промелькнул страх. Пальцы Юджина сильно сдавили, лишая воздуха и причиняя боль. Хотелось сражаться, бить его руками и ногами, царапаться и даже кусаться. Но я с огромным трудом подавила это. Ещё немного, и он отступит. Я не сводила с него взгляд, одновременно сражаясь со своим собственным телом. И когда его лицо поплыло у меня перед глазами, а мои руки поднялись, чтобы вцепиться в его запястья, он, наконец, отпустил меня.