Глава 4.
Касатик, я, имеется в виду, глянул на брошенные на пол предметы. Причём, взгляд был вопросительный, наполовину ищущим ответа, вслед за событиями прерванного сновидения, наполовину наполненным незнакомым ощущением поиска совета из необычного источника. Я спросил себя, чтобы убедиться в истинном содержании интереса: "Э, ты точно ищешь именно совета от расклада этих псевдо-костей, очнися, ты и посторонний совет? Не напрягает нелепость сочетания несочетаемого?" Но, кости были брошены, я внимательно на них уставился. Было ощущение, что послание мне доставлено, были сомнения в действенности моих способностей к интерпретации, о наличии которых было мне неведомо, я даже ощутил прилив враждебности, как перед лицом варианта довериться с головой первому встречному.
Расклад предметов на полу был такой (без учёта крошечного пакетика специй от инстант-вермишели, случайно попавшего в натюрморт): сквозь резинку для волос проделся провод от наушников, соединив смимикрировавшую флешку, с хищно разинутой стальной пастью открывалки и колпачок от ручки, который нанизался, как безразмерный алый папин носок на детскую ножку, на обрывок провода на месте одного из динамиков. Оставшийся же динамик поднялся головой кобры надо всей картиной, заглядывая прямо мне в глаза, опёршись подбородком на кость, видимо, персика. Авокадо, даже случайно, не смогло бы попасть в мою убогую пещеру, даже с чёрного хода, поэтому, родителем номер один или два для увесистой кости я представил персик, показалось, я даже вспомнил его вкус из далёкого прошлого, вместе с ощущением текущего по подбородку, досрочно освободившегося из под велюровой кожицы сока.
Я попытался интерпретировать увиденное, но быстро решил, что занялся откровенной фигней, засобирался проветриться и размять ноги. Что за время суток встретит меня на воле я не предполагал, только надеялся, что это будут часы, когда родной алкогольный магазин внизу, гостеприимно, уже или ещё, но открыт.
Натянув на себя всю имеющуюся одежду (вполне было понятно, что до магазина дотяну – точно не замёрзну насмерть и не паду на скаку от несусветной жары – лишнюю тряпку-другую всегда можно скинуть), я отчалил от кресла, наискосок в дверь и дальше вниз, к свету. Было ощущение, что ответ на вопрос, связанный с моими манипуляциями с брошенными на пол предметами, во всей своей очевидной красе встретит меня именно во время прогулки. Мне показалось, что скорость, с которой я оделся и выскочил наружу, тоже была частью процесса движения по направлению к ожидающим меня событиям.