– Андрей, прости меня, пожалуйста, за то, что произошло… Я не знаю, что случилось с мамой. Она такой не была никогда. До сегодняшнего дня она ничего не имела против наших встреч. И хотя она ничего про это не говорила, я думала, что она не будет настолько бесчувственной и несдержанной сегодня.
– Не плачь, Наташ, может твой отец и прав, когда говорил о времени, которое ей нужно дать, чтобы она свыклась с мыслью, что ты уже повзрослела и скоро для тебя наступит своя жизнь в другом доме. А может – тут Андрей чуть помедлил, как будто сопоставляя что-то в голове или раздумывая над чем-то – …а может что-то произошло вчера или днем раньше…
Сказав это, Андрей взял заплаканное лицо Наташи в ладони и стал целовать каждый ее сантиметр и каждую слезинку:
– Я всегда буду любить тебя…
– Андрюшенька, может ты не поедешь? У меня плохое предчувствие. Останься! Ты и здесь можешь работать и зарабатывать хорошие деньги. Зачем тебе эта Франция??
Андрей посмотрел на Наташу так глубоко и долго, как будто в этом взгляде он показал ей то будущее, о котором мечтал и которое желал им обоим. Наташа вздохнула. Она поняла, что сейчас пыталась отговорить его от их будущего счастья.
– Ты уже завтра уедешь… можно, я провожу тебя до твоего дома? – робко сказала она, думая лишь о том, чтобы Андрей понял это правильно и не считал ее кем-то из девушек древнейшей профессии.
Он и не думал так. Скорее сам хотел эту последнюю ночь провести с ней. Расставание вызывает сильнейшие эмоции у любящих людей. Они боятся разлуки. Они боятся всего, что может стать между ними. И если уж этого не избежать, то пусть чувства и эмоции, которые они зародили друг в друге, будут ярче и незабываемыми. Пусть эта связь останется с ними навсегда и согревает на расстоянии в холодные одинокие вечера, лечит, когда ни одно из лекарств не помогает, воскрешает, когда уже все решили, что ты мертв!!
Андрей поцеловал Наташу еще раз, и они побежали на остановку автобуса.
После ухода Андрея, Александр Иванович находился в приподнятом настроении, поэтому проследовал на кухню, с целью выпить еще немного. Посмотрев на коньячные рюмки он слегка поморщился и достал граненый стакан. Может он и был начальником главка, но сейчас, он был обыкновенным мужиком, монтажником, тем, с кого начиналось его восхождение к вершинам власти.