Однако ее сын желал тишины. Ему хотелось в полной мере отдаться своим чувствам, пробуя горький вкус потери, непролитых слез, и на данный момент его эти гости раздражали… Все смелее стали звучать вопросы о дальнейшей судьбе плантации. Нет ли в планах продажи дома или переезда в более скромное место? Каждый человек словно снял маску, выставляя напоказ истинное лицо. Лицемеры – вот кем они были в глазах молодого человека. Ему казалось, что их сочувствие наигранно, а в голове давно шел подсчет прибыли от покупки виноградников. Отец не заслужил себе такого окружения, получал от них всех только потребительское отношение, однако душа покойного Франко Мартинеса была настолько чиста, что он просто не замечал очевидного.
Кончина отца перевернула мировоззрение Мигеля, и теперь он на все смотрел под другим углом. Жизнь превратилась в черно-белое пятно, звук замедлился, реакция стала заторможенной, и теперь парень искренне ненавидел жить. Нужен был толчок, мотивирующий импульс, ибо все теряло смысл – с каждой минутой это ощущалось острее, ведь отец ему был и другом, и опорой, и утешением, и рукой помощи. Для сына он был всем…
Среди толпы Мигель заметил свою мать с незнакомцем в деловом костюме. Они стояли в дальнем угла гостиной и о чем-то разговаривали. Казалось бы, обычная ситуация: очередной гость успокаивал безутешную, убитую горем вдову, но взгляд парня уцепился за небольшой конверт, который тот вложил ей в руки.
Любопытство, как глоток свежего воздуха, побудило дернуться в их сторону, однако мать сама развернулась к сыну. Бледное безжизненное лицо, лишенное эмоций; пустой взгляд и тусклые глаза, в которых меркли даже блики света, – так выглядела боль от утраты любимого человека. Мигель прочувствовал эту боль собственной кожей еще в отпевальне, где они провели всю ночь перед службой. Лишь там пришло осознание, что отца больше нет. Но матери он не верил… много ли надо для игры на публике?
Женщина подошла к урне с прахом и положила в него конверт, после чего дрожащими руками закрыла крышку. Внимательно следя за действиями матери, Мигель поймал себя на мысли, что просто обязан узнать, о чем это письмо. А также узнать, кто этот мужчина, ведь он не раз встречал это лицо в газетных статьях.
В рабочем кабинете виллы словно остановилось время, и складывалось впечатление, будто старый хозяин только что покинул помещение. В воздухе до сих пор витала аура его присутствия, ведь сюда никто так ни разу и не осмелился войти за последние дни.