Но ведь как хотелось их исполнения! Я стал украдкой целовать изображения женских ног там, где их видел, те же фотографии в журнале «Работница», картины в журнале «Юный художник». Помнится, иллюстрация картины «Портрет мадам Рекамье», где видна босая ножка французской госпожи. Много раз она была поцелована!
Для себя решил, что своей будущей девушке, буду целовать ноги непременно, буду преклоняться перед ней. А пока… а пока были лишь мечты и литература.
Оправдание своему пристрастию я находил в исторических романах. Рыцари – вот кто были самые отъявленные дамские угодники. Вернее, таковыми их описывали. Служение Прекрасной даме – преклонение колен, клятвы верности, и желанная перчатка в качестве трофея на турнире. На меня такое поведение рыцарей без страха и упрека производило неизгладимое впечатление. Я замирал от возбуждения и восторга, когда находил в книге что-то подобное.
Например, Генрик Сенкевич:
«При этих словах он снова преклонил колено и, желая показать, что
знает рыцарские обычаи, весьма почтительно поцеловал оба башмачка Дануси, сидевшей на подлокотнике кресла».
Ох, как я был согласен с этими рыцарскими обычаями. Я бы тоже не менее почтительно целовал ногу Прекрасной Даме…
А вот и Александр Куприн:
«В пол-аршина от лица Ромашова лежали ее ноги, скрещенные одна на другую, две маленькие ножки в низких туфлях и в черных чулках с каким-то стрельчатым белым узором. С отуманенной головой, с шумом в ушах, Ромашов вдруг крепко прижался зубами к этому живому, упругому, холодному, сквозь чулок, телу».
Каково? Купринский «Поединок» был заложен на этой странице. Я тоже хотел прижаться губами к ножке красивой женщины.
А в кино? В американском фильме «Ураган» есть сцена, когда главный герой – молодой вождь из племени островитян-аборигенов, промывает наколотую кораллом ножку своей белой подруги, а потом целует ее! Во весь экран!
Меня прошиб пот… Я представлял себя на его месте. И сходил на этот фильм ещё три раза.
Но по-настоящему припасть к вожделенной женской ноге не было никакой возможности. Оставалось только мечтать и воображать.
В моем пластилиновом войске, рыцари ростом в пятнадцать сантиметров падали на колени перед своими пластилиновыми дамами и припадали к их башмачкам. По ночам, я представлял, как когда вырасту и влюблюсь, то однажды попрошу у своей девушки разрешения поцеловать ей ногу…, и она удивится, но позволит. О, как же восхитительно мне мечталось!