Я живу одна – с первого курса причём. Это была наша совместная с папой идея – чтобы с восемнадцати я чувствовала себя самостоятельной и привыкала решать самые разные задачи без его помощи. И теперь это особенно кстати – не надо трястись, что папа вот-вот выйдет, мимо пройдёт или ещё как выдаст меня своим присутствием. Не факт, что Адам его помнит, но было бы стрёмно. Зато сейчас у меня полная свобода действий. И своя квартира, в которой никого.
Не знаю, насколько это хорошая идея, но он ведь вот-вот уйдёт. Я уже достаю ключи, Адам это видит. Ни слова не говорит, усложняя мне и без того непростой выбор – но другого случая может и не представиться. Да и повод у меня есть. У него вон губа разбита, кровит слегка. Ещё несколько ссадин на лице… А вообще дерётся слишком круто, особо не цепляли его, притом, что трое против одного.
– Зайдёшь ко мне? – выпаливаю бездумно, на нервах каких-то непонятных.
Зато теперь я в курсе, что и Адам может быть озадаченным. Так растерянно на меня смотрит, что даже забавно. Не ожидал явно. А ещё не о том думает, потому что серьёзнеет быстро, и теперь его взгляд совсем другой…
– Тебя немного задело, и я думаю, что стоит обработать раны, – поспешно добавляю, пока Ад не выпалит что-то настолько пошлое, после чего мне уже точно не захочется вести его к себе.
– Как-то не тянет знакомиться с твоими предками из-за парочки пустяковых царапин, – отбивает Адам, но смотрит на меня слишком уж внимательно. Пристально настолько, что чуть ли не смущаюсь.
Причём это чувство только усиливается, стоит только мягко пояснить:
– Я живу одна.
Адам усмехается. Знакомая ухмылка: такая же порочная и многозначительная, как тогда, в заброшенной кафедре…
– Чаем тебя угощу, – Боже, что я несу? Его взгляд совсем не обещает мирные милые посиделки, более того, мгновенно напоминает о том совершенно диком моменте на пикнике.
«Ты либо наивная идиотка, либо и сама не против, выделываешься только»…
Уверена, что Адам сейчас снова задаётся этим вопросом, и опять ставит на второе. Сердце ускоряет темп, его взгляд обжигает, а я продолжаю по-дурацки топить себя:
– Или ты любишь кофе?
– Договоримся, – хмыкнув, многообещающе заявляет Адам. – Пошли.
Пальцы чуть дрожат, открывая дверь подъезда. Так, всё, пора бы прийти в себя. Надо просто чётко прояснить, зачем мы идём. В конце концов, ну не совсем же отбитый Адам, девушке на выручку пришёл, да и тогда, на кафедре, остановился…