Нет. Я как застываю в ожидании ответа. Адам тем временем проводит неспешным взглядом по моей руке вверх, обводя им даже изгибы шеи. А потом смотрит в лицо, причём куда более осмысленно.
– С чего столько вопросов? – насмешливо.
Ну всё… Момент откровений исчерпан.
Но я всё же цепляюсь за крохотный шанс, как можно более тепло поясняя:
– Хочу узнать тебя получше.
Адам неожиданно забирает многострадальный ватный диск из моих пальцев. Выбрасывает его куда-то на пол. Туда же откладывает аптечку. Нахмурившись, слежу за его действиями, почему-то не решаясь им возразить.
Но лишь до тех пор, пока вдруг не чувствую, как Адам ловким движением тянет меня так, чтобы сгрести под себя. По телу мгновенно активируются горячие мурашки, а дыхание сбивается. Кажется, я даже задыхаюсь вдохом.
Зато Адам совсем не теряется.
– Есть куда более действенный способ узнать меня получше, – почти шепчет, нависнув надо мной.
Взгляд автоматически ложится ему на губы, а кровь приливает к лицу. Какого чёрта?
Накрывает беспомощностью и слабостью, пока я глупо внимаю ощущению тяжести парня на мне. Он ведь не лежит, на локтях нависает, но мы как будто тесно и чертовски остро соприкасаемся.
Замираю, выпадая из реальности и в то же время чувствуя её так ярко, как никогда в жизни.
– Адам… – только и выдыхаю протестом.
Он ведь пока ничего не делает, лишь нависает надо мной и ищущим взглядом блуждает по лицу. Но, чёрт возьми, откуда такое ощущение, что это чуть ли не самый интимный момент в моей жизни? Я ведь не девственница какая-нибудь трепетная.
Он усмехается, наклоняясь чуть сильнее. Улавливаю приятный запах, который и разобрать довольно сложное. Что-то морское? Нет, древесное. Нет… Другое.
Чуть ёрзаю, когда взгляд Адама поднимается мне на глаза. Накрывает бурной смесью ощущений: и смущение, и возмущение, и напряжение, и растерянность и даже что-то типа любопытства. Или предвкушения?
Я с этим заданием точно сойду с ума.
– Почему ты называешь меня Адам? – низко спрашивает он, почти гортанно.
Замираю, почему-то застигнутая врасплох чувственностью в его голосе. Тогда, в заброшенной кафедре, Адам даже не говорил со мной, сходу набросился с поцелуями. Жаркими, жадными, поглощающими всё сознание. Но сейчас… Он даже не касается, просто нависает, обращается ко мне вроде бы вообще на другую тему – но такое ощущение, что воздействует как минимум не меньше, чем тогда.