– Ты ведь исцелишься?!
Ожидая ответа от старшенького, и подмечая, как остальные его чада (и Домка с Аглайкой) переглядываются, грозный царь, который и без эмпатии вполне уверенно «читал» своих детей, мягко попросил:
– Говори как есть, сыне.
Вздохнув, первенец слегка склонил голову:
– Глаза лишь отражение повреждений моего… Духа. Я словно бы поднял чрезмерно большой вес, и слишком долго его удерживал – и раны духовные есть плата за мою самоуверенность.
Царевич Иван ободряюще погладил-пожал руку старшего брата, и тот едва заметно улыбнулся:
– Но там где ныне пепел и зола, со временем обязательно прорастет молодая трава, и будет она крепче и сильнее прежней!.. Время и терпение отец, вот то, что мне надо для полного исцеления. Год, быть может два. И родной человек подле меня, чтобы я не…
Дверь в трапезную резко распахнулась, обрывая важный семейный разговор – и сквозь брякнувшие створки в палату быстрым шагом вошел Басманов-младший с какими-то грамотками в руках. Отвесив Семье довольно-таки небрежный поклон, он споро направился к царю-батюшке, еще от дверей начав объяснять причину своей дерзости:
– Великий государь, переняли новые подметные письма собаки-Курбского!!! Подсылов тоже схватили, и ныне их уже…
Вдруг дернувшись, Федька Басманов мягко завалился лицом на пол, глухо стукнувшись крепким лбом о прикрытые исфаханским ковром дубовые плахи. Вновь дрогнул и странно захрипел, выворачивая руки-ноги словно какой юродивый-припадошный…
– Хватит!
Со всего маху бухнув кулаком по столу, так что звякнула посуда и заныла-заболела десница, Иоанн Васильевич перевел взор с молодого Басманова на расшалившихся детей. И мигом позабыл о незадачливом вестнике, ибо его старшенький сидел весь в испарине – и такой бледный, что краше в домовину кладут.
– Митя? Что, плохо!?!
– Прос-сти батюш-шка, м-хне бы надо… Приле-ечь.
Домна быстро подскочила из-за стола, но на сей раз первым возле ослабевшего брата оказался Федор, подставивший свое плечо под его дрожащую руку. Непривычно-серьезная Евдокия в один мах подкатила стулец с приделанными колесиками, затем они помогли старшему брату пересесть и торопливо укатили его из трапезной, позабыв подойти к родителю за отеческим поцелуем и благословлением.
– Отец?..
Ваня не забыл, но тоже отчетливо косился на выход из покоев.