– Знаешь, – произнёс он, – иногда жизнь ставит нас перед непростым выбором. И чем больше мы пытаемся избежать боли, тем больше её создаём.
Я вспомнил о мятежниках, о том, что произошло на Фермерском Острове. Каждый выстрел, каждое тело, которое падало на землю – это были не просто цифры в отчёте. Это были судьбы, жизни, которые я не смог спасти.
Задумавшись, я попытался понять его слова. Внутри меня боролись чувство вины и необходимость, и теперь, когда я смотрел в его глаз, я чувствовал, что он видит меня насквозь.
– Я тоже учился на своих ошибках, – его голос смягчился. – Я потерял много, но не позволил этим потерям сломить себя. Каждый выбор – это урок, и ты должен учиться на них, а не просто гнить в своих сожалениях.
Старик повернулся ко мне, его один глаз смотрел с такой проницательностью, что я почувствовал, как его слова проникают в самую глубину моей души.
– Ты, на правильном пути, офицер.
Паром тихо ткнулся в песок береговой линии.
Я направил Обжору на берег, посмотрел на прощание на паромщика.
– Прощай, старик.
Он улыбнулся.
– Береги себя, сынок.
Я не ответил, направившись вглубь города.
Манаан встретил меня пустынными улицами. Разрушенные дома, обгоревшие фасады, следы борьбы – всё это напоминало о недавних событиях. Но ни души вокруг. Лишь ветер гулял по улицам, поднимая пыль и листья. Жители попрятались кто куда. Город словно затаился, выжидая, чья возьмёт. Почему-то одноглазый паромщик работал и жил, а более здоровые и респектабельные не нашли в себе сил не то что взять оружие в руки и выбрать сторону, из-за которой определяется их будущее, но и даже просто продолжать свои жизни в прежнем режиме. В этот момент я ощущал к ним… Не презрение, нет, жалость. Муравьишкам топчут муравейник, который они долгие годы возводили, вытягивая собственные жилы. Но они не сражаются за себя, а попросту попрятались по норам.
Добравшись до Речных Башен без приключений, я увидел позиции, на которых легионеры и ауксиларии держали оборону. При моём появлении они поднимали оружие, но, узнав кто перед ними, разразились ликованием.
– Командир вернулся! – услышал я крики.
– Легион навсегда! – вторили другие.
Я чувствовал их воодушевление и искренность, но внутри всё ещё было тяжело. Миновав легионеров, которые с уважением смотрели на меня, я понимал, что для них я являюсь чем-то большим, чем просто человек. Помахав им рукой, проехал по позициям к самому замку.