Лай Резеки из передней эхом отдается в затянутом облаками небе.
– Кто заплатил тебе за доставку? – спрашивает Йоханнес.
– Мне платят по всему городу.
– Кто на сей раз?
Джек отступает на шаг.
– Ваша жена, мой господин. Ваша жена.
Он кланяется Нелле, неторопливо спускается с крыльца и идет прочь.
– Ступай в дом, Нелла, – велит Йоханнес. – Подальше от любопытных глаз.
На верхней ступени кухонной лестницы стоит Отто с поблескивающими острыми граблями в руке.
– Кто приходил, мой господин?
– Никто.
Отто кивает.
Йоханнес поворачивается к Нелле, и она съеживается. В передней супруг кажется еще выше.
– Что в посылке?
– Кое-какие вещицы для кукольного дома.
Скоро увидит лютню, марципан и обручальную чашу…
– А! Замечательно!
Нелла напрасно надеется пробудить в нем любопытство. Йоханнес взбудоражен, и только.
– Если хочешь, поднимемся ко мне. Посмотришь, как обставляется свадебный подарок.
– У меня дела, Нелла. Не буду тебе мешать, – отвечает муж с мрачной улыбкой и машет в сторону кабинета.
Мешай, пожалуйста, кричит она про себя. Только бы обратил на меня хоть чуточку внимания!
Но Йоханнес уже уходит. Резеки, как водится, трусит за ним следом.
* * *
Все еще не придя в себя после Джека Филипса из Бермондзи, Нелла забирается на огромную кровать. Большая, шириной с обеденную тарелку, посылка завернута в гладкую бумагу и перевязана бечевкой. Черная надпись вокруг изображения солнца гласит:
КАЖДАЯ ЖЕНЩИНА —
АРХИТЕКТОР СВОЕЙ СУДЬБЫ
Нелла озадаченно перечитывает послание, чувствуя, как от волнения крутит живот. Женщины ничего не строят, тем более свои судьбы. Судьба человеческая в руках Бога. А судьба женщины – в особенности. После того, как она пройдет через руки мужа и жернова родов…
Нелла взвешивает на ладони первую вещицу – крошечный серебряный сундучок, на котором в окружении цветов и лиан выгравированы буквы «Н» и «О». Аккуратно открывает крышку на бесшумных смазанных петельках и обнаруживает внутри аккуратный кусочек марципана длиною с кофейное зерно. При мысли о миндальном сахаре у нее текут слюнки. Она отколупывает ногтем крошку и кладет на язык. Марципан настоящий и даже ароматизирован розовой водой.
Далее идет лютня размером не больше указательного пальца, с настоящими струнами и пузатым деревянным корпусом. Никогда в жизни она такого не видела – мастерство, точность, красота! Нелла робко трогает струны и ошеломленно слушает тихий аккорд. Вспоминая мелодию, которой развлекала Йоханнеса в Ассенделфте, она вновь наигрывает ее в одиночестве.