– Не нужно, дитя мое.
Поздновато вы это сказали, думает Нелла.
– Я Агнес, жена Франса Мерманса. Мы живем в доме с лисицей на Принсенграхт. Франс обожает охоту, он сам выбрал это изображение.
Столь неожиданная откровенность смущает, и Нелла в ответ только улыбается, уже усвоив от Марин, что молчать – удобнее всего.
Агнес поправляет прическу, и Нелла видит то, что должна увидеть, – кольца на каждом пальце, маленькие рубины, аметисты и яркие изумруды. Выставлять напоказ камни не совсем по-голландски, большинство женщин прячут драгоценности глубоко в складках одежды. Нелла пытается вообразить такое сияние на руке Марин.
Поскольку она молчит, Агнес сухо улыбается и продолжает:
– Мы практически соседи.
У Агнес Мерманс странная манера речи, слова выходят натужно, словно она репетировала перед зеркалом. Нелла разглядывает полумесяц жемчуга на ее высокомерной голове. Размером с молочные зубы, жемчужины блестят в танцующем свете канделябров.
Агнес, надо полагать, немного старше Марин. На заурядном худом лице нет ни родинок, ни веснушек, ни темных кругов, – никаких признаков тяжелого труда или детей. Ее телесная оболочка кажется призрачной, необитаемой. Исключение составляют темные глаза, которые, часто мигнув несколько раз, прикрываются по-кошачьи лениво. Агнес рассматривает серебристое платье Неллы и ее тонкую талию.
– Откуда вы?
– Из Ассенделфта. Меня зовут Петронелла.
– Распространенное имя, в этом городе его носят многие. Вам нравилось в Ассенделфте?
Нелла замечает, что зубы у Агнес кое-где уже потемнели, и думает, какой ответ дать этой испытывающей ее женщине.
– Я покинула его одиннадцать дней назад, а кажется, что уж десять лет прошло.
Агнес смеется.
– Ах, молодость! И как вас нашла Марин?
– Нашла меня?
Агнес снова презрительно смеется, перебивая Неллу. Это не разговор, Агнес просто пускает в нее стрелы и наблюдает, как они вонзаются. Ее голос журчит весельем, но под деланой уверенностью таится что-то еще, что-то, что Нелла не может облечь в слова. Она глядит на Агнес и улыбается, защищаясь белыми молодыми зубами.
Вокруг пахнет мясом и фруктами, звон кувшинов грозит заглушить их тихую беседу, однако Нелла ничего вокруг не замечает, завороженная собеседницей.
– Невеста для Йоханнеса Брандта. – Агнес мягко, но настойчиво увлекает Неллу на скамью. – Давно пора. Марин, должно быть, счастлива; она всегда говорила, что ему нужно завести детей. Но Брандт в отношении наследников вел себя так возмутительно!