– 8080, бульвар Сансет, – назвал он адрес, опускаясь на заднее сиденье мгновенно подкатившего такси.
За окном замелькали знаменитые лос-анджелесские бульвары. Миновав Сепульведу, такси свернуло на Санта-Монику и помчалось в сторону Беверли-Хиллс. Олейников прильнул к окну – он не был здесь почти двенадцать лет.
* * *
– Merda![19] – злобно сплюнул Сэм Джанкано – загорелый, щуплый, лет пятидесяти с небольшим итальянец в черных очках и кричаще-модных плавках, швырнув за борт своей белоснежной яхты только что прикуренную сигару, и рявкнул, подзывая своего помощника: – Карлос! Где ты, твою мать?!
Из-за спины Джанкано как черт из табакерки выскочил здоровенный детина.
– Я шдесь, бошш! – с присвистом прошепелявил он, придурковато улыбаясь лишенным двух передних зубов ртом.
– Что это за хрень? – тыкнул пальцем в коробку с сигарами Джанкано. – Ты же знаешь, я курю только «Ромео и Джульетту»!
– Бошш, это «Ромео и Шульетта…» – залепетал Карлос. – Вот на коробке напишано.
– Я курю настоящую «Ромео и Джульетту»! Кубинскую! – вспыхнул Джанкано. – А не эту доминиканскую подделку. Принеси мне коробку из моей каюты!
Карлос исчез так же быстро, как и появился.
– Сигары – моя страсть, – продолжил прерванную вспышкой гнева беседу Джанкано, поворачиваясь к сидевшей напротив него Юдит, и, чтобы получше разглядеть ее пышно-манящие формы, стянутые грозившим вот-вот треснуть купальником вызывающе яркой расцветки, он приподнял черные очки, из-под которых блеснули колюче-серые, почти белесые глаза: – И несмотря на то, что Кастро отобрал у меня все мои гаванские казино, я по-прежнему курю только кубинские. А ты любишь кубинские сигары?
Юдит жеманно захихикала.
– Ладно! – махнул рукой Джанкано. – О чем они еще говорили?
– Да ни о чем… – еще подхихикивая, отмахнулась Юдит, но, столкнувшись с ледяным взглядом Джанкано, быстро и испуганно добавила: – Честное слово, мистер Джанкано! Мы искупались в бассейне, выпили и быстро разошлись по комнатам. Надо сказать, Джек прекрасный любовник.
– Джек? – удивился Джанкано.
– Все друзья его так зовут, мистер Джанкано, – пожала плечами Юдит, мгновенно преодолев испуг природной глупостью.
– Кого?
– Ну, Джона Кеннеди… Я его узнала, я видела его по телевизору. Господин президент разрешил мне тоже его называть Джеком.
– Идиотка! – выругался Джанкано и, покосившись на появившегося Карлоса с сигарной коробкой в руках, прошипел: – Я же предупреждал тебя никогда не упоминать президента.