Потом мы с Таней венчались, и он совершал это таинство. Мне очень запомнились его слова: – «Любить, это не значит смотреть, друг на друга, любить это значит смотреть в одном направлении».
Наш храм относился к зарубежной церкви. И когда произошло слияние, игуменья, она была американкой, решила уехать и забрать деревянный храм с собой. Уезжали они на Украину. По моей просьбе храм оставили, но он остался в ведении зарубежной церкви. Там назначили нового настоятеля. Евтихий продолжал служить в Богоявленском соборе, я метался между собором и той церковью. Решил спросить у него, куда же мне ходить. Еду как то в сторону храма, вижу, идет Евтихий, остановился подвезти и задал этот вопрос. Ответ был лаконичен:– «Серёжа ходить надо в собор, туда ходить не надо». Его авторитет был для меня очень высок. Я так и сделал. Потом та церковь закрылась. Было конечно обидно, было много вложенных усилий в это.
Время шло, у меня случается инсульт, в результате которого я теряю фирму и достаток. Было очень тяжело. И я решил спросить у Евтихия как же выйти из этого глубочайшего уныния. Прихожу в храм, его нет. Вышел, посмотрел за храм, а он стоит у трапезной, у меня такое чувство, что он меня ждал: – «Владыко, что мне делать, тяжело очень»? – А он мне – «Финансово тяжело»? – «Да Владыко» – он в ответ – «Так это ерунда Серёжа, вот когда духовно тяжело, вот тогда да». И как бы даже пошел от меня. Я в недоумении стою и молчу. Он оборачивается и говорит: – «Повторяй постоянно, Пресвятая Богородица помилуй мня». Сказал и ушёл. Ничего себе ответ думаю я. Но молитву стал повторять. Через три дня утихло уныние, а ещё через некоторое время я продал магазин и на некоторое время всё уладилось. Я потом уже догадался, что он тоже молился за меня.
Какое удовольствие исповедоваться у него было, какие он проповеди произносил. Приду в храм с вопросом, а на проповеди ответ. Я в недоумении спрашивал у отца Михаила как это так. Он говорит, что так постоянно, они, прихожане, задают на исповеди вопрос Михаилу, на проповеди ответ от Евтихия получают. «Я ему ничего не говорю» – говорил Михаил.
И последнее. Прихожу на последнюю в его жизни исповедь. Он всегда сразу говорит: – «Серёжа не сходя с места сейчас же прощай всех» – только потом принимает исповедь. «Владыко, мы с женой перестали понимать друг друга» – дальше ещё были жалобы, не буду писать стыдно. Он говорит: – «Смирение и терпение Серёжа, претерпевший до конца спасётся» – и я со стыдом ухожу. Потом осмысляю и терплю. А в принципе сам и виноват. И как пелена с глаз упала. Вот сатана не даёт спокоя.