Ещё раз посмотрев на застывшие в насильственных позах изуродованные фигуры-манекены, я сплюнул смешавшуюся со слюной кровь.
«Ладно, надо выбираться отсюда! – сжимая пораненный палец, пробормотал я тихо. – Дома всё обдумаю, как будет время».
Направившись быстрым шагом в конец коридора, я с силой толкнул дверь и, выйдя в душевую, вновь застыл на месте.
Не сказать, что увиденное уж слишком сильно меня испугало, всё-таки внутренне я ожидал чего-то подобного. Скорее я испытал ощущение лёгкой брезгливости, готовой в любой момент перерасти в отвращение. Вдобавок теперь я уже понимал, что и это ещё не конец. Впереди ещё будут сюрпризы, которым я точно не обрадуюсь.
Кривя уголком губ, я водил по сторонам глазами, стараясь дышать ровно и глубоко.
Первым делом я отметил отсутствие водяного пара и то, что душевую постепенно наполняет неприятный, режущий кожу холод.
Манекены, ютившиеся по отсекам душевых кабин, хоть никуда и не делись, внешне всё же потерпели жуткие изменения. Теперь их некогда гладкие пластмассовые тела выглядели сильно оплавленными, приняв из-за этого неестественные и пугающие формы.
Состав воды также изменился. Впрочем, то, что теперь лилось сверху на изуродованные тела манекенов, и водой-то назвать уже было нельзя. Это была вонючая, похожая на чернила, маслянистая жижа. Одним словом, мерзость.
Только сейчас я понял, что стою по щиколотки в чём-то склизком и вязком.
Посмотрев под ноги, я увидел, что весь пол залит пахнущей гниением субстанцией тёмно-серого цвета.
Сунув руку под струю, я набрал жидкость в ладонь и поднёс к лицу.
Жижа, на поверхности которой мгновенно образовалась маслянистая плёнка, имела чёрный с лёгким фиолетовым оттенком цвет и смердела сладковатым трупным запашком.
«Ну и гадость же!» – брезгливо подумал я и, поморщившись, стряхнул остатки жижи с ладони.
Посмотрев наверх – туда, откуда раньше сквозь кубики стеклоблоков пробивался свет, я увидел лишь расползшееся по стеклу желеобразное месиво, по поверхности которого перемещались похожие на жировики наросты.
Глядя на эту шевелящуюся, бесформенную мешанину, я наконец осознал, что больше не нахожусь в безопасности.
Весь уют «Места», вся его теплота, дающая ощущение защищённости, теперь были уничтожены. Осквернены непонятной, непойми как вторгнувшейся сюда силой.