Еще на нем были башмаки Гаркина, которые, что удивительно, пришлись ему впору. Я выразил легкий протест по этому поводу, но он заметил, что Гаркину они больше не нужны, а вот нам – даже очень. Ааз назвал это «прагматизмом». Ситуационной этикой. Он сказал, что эта штуковина очень даже мне пригодится, если я серьезно намереваюсь стать волшебником.
– Эй, малыш! – Голос Ааза прервал мои мысли. Он, похоже, был занят тем, что рылся в сундуках и шкафах. – У вас здесь никакого оружия?
– Оружия?
– Ну да, штуки, подобные тем, что убили старого Гаркина. Мечи, ножи, луки и все такое.
– Я знаю, что они из себя представляют. Я просто не ожидал, что они тебя заинтересуют, вот и все.
– Почему нет?
– Ну… мне казалось, ты сказал, что ты волшебник.
– Мы ведь не собираемся снова обсуждать эту тему, малыш? Кроме того, какое отношение это имеет к оружию?
– Просто я ни разу не встречал мага, который бы использовал другое оружие, кроме волшебства.
– Правда? И скольких волшебников ты знаешь?
– Только одного, – признался я.
– Потрясающе. Слушай, малыш, если старина Гаркин не хотел пускать в ход оружие, это его проблема. А вот я хочу. Если ты заметил, Гаркин мертв.
Спорить с такой логикой было трудно.
– И вообще, – продолжил он, – ты действительно хочешь сразиться с Иштваном и его стаей, полагаясь только на свою магию и мою ловкость?
– Я помогу тебе в поисках.
Мы взялись за поиски оружия, но, кроме арбалета, убившего Гаркина, мало что нашли. В одном из сундуков оказался меч с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью, а на верстаке Гаркина мы обнаружили два ножа, один с белой рукоятью, другой с черной. Кроме них, в хижине не было ничего, даже отдаленно похожего на оружие. Ааз был явно расстроен.
– Я отказываюсь в это верить! Меч с грубым лезвием, отвратительным балансом, фальшивыми самоцветами в рукояти и пара ножей, которые не точились с момента их изготовления. Любой, кто хранит дома подобное, заслуживает быть пронзенным насквозь.
– Вот его и пронзили.
– И то правда. Что ж, если это все, что у нас есть, то это то, чем нам придется пользоваться.
Он повесил меч на уровне бедра, а нож с белой рукоятью засунул за пояс. Я думал, он даст мне другой нож, но вместо этого он наклонился и засунул его в ботинок.
– А мне?
– А ты умеешь им пользоваться?
– Ну…
Он возобновил свои труды. У меня под рубашкой был заткнут за пояс небольшой нож, которым я свежевал мелкую дичь. Даже на мой неопытный взгляд, он был лучшего качества, чем те два, которые только что прикарманил Ааз. Я решил не привлекать его внимания к этому факту.