И еще пару дней назад я, наверное, смиренно склонила бы голову и послушала его. В конце концов, Ринат был для меня недосягаем в течение двух лет. Но только не теперь, когда он сам проявил ко мне интерес и пригласил на свидание.
– Нет, папа! Я тебя прошу, не заставляй меня! – выпалила я, бросившись к отцу.
– Но ты даже не знаешь, про кого я говорю! У меня фото есть. Посмотри, какой парень. Любая бы счастлива была. Мало того, что богат, так еще и красавец. Породистый жеребец, – нахваливал своего кандидата папа, даже не догадываясь, что каждым словом наносил мне ножевые ранения прямо в сердце.
– Да я даже знать не хочу, про кого ты. Раз он так тебе нравится, сам за него и выходи, – выпалила я, разозлившись. – Ты не можешь меня принуждать! Я совершеннолетняя!
– Раз такая взрослая, докажи, что можешь принимать взрослые решения, – отрезал отец. – Если ты не дуришь и соглашаешься, можешь до свадьбы делать, что захочешь. Я препятствовать не буду. А если так и будешь отпираться, с этого дня под домашним арестом, и приставлю к тебе охрану, чтобы ты только занятия посещать могла.
– Папа, мне двадцать лет! Какой домашний арест? – заорала я, уже не сдерживаясь, чувствуя, как в глазах уже начинали скапливаться слезы. Сегодня я должна была встретиться с Ринатом. И я прекрасно помнила, как легко он обо мне забыл два года назад, поэтому не могла упустить такой шанс.
– Ты все еще моя дочь, – последнее, что я услышала, прежде чем выскочить из кабинета и убежать в свою комнату, дав волю горючим слезам.
Выбор у меня был небогатый. Либо согласиться выйти замуж и иметь возможность видеться с Ринатом. Либо отказаться и остаться под домашним арестом и постоянным контролем. И в первом, и во втором случае я теряла шанс построить отношения с любимым.
Что делать и как поступить, я не могла решить. Если бы мы уже встречались, то Ринат бы понял мою ситуацию. Но сейчас, когда я просто каким-то чудом ему понравилась, я не могла вывалить на него свои проблемы и ждать, что он станет меня из них выручать.
Ни один парень не будет ждать долго ту, которую даже не знает. Эти мысли доставляли мне лишь боль и слезы. И только когда уже больше не могла плакать физически и немного успокоилась, решила, что здесь может быть только один выход.
Если отец решил разрушить мою жизнь. Что ж, я не дам ему это сделать вот так безропотно. Чем больше я думала, тем сильнее была уверена, что у меня все получится. Стоило только собрать всю волю в кулак и сделать шаг навстречу жестокому миру.