– Ах, а вдруг концовка получится не так хороша, как мне виделось в начале…
Этим же Юлия объясняла и недочитанные книги – коих, откроем тайну, было большинство:
– Ах, а вдруг финал меня разочарует…
Телефонный звонок застал семью Слитных всё там же – за завтраком. Юлия едва бросила взгляд на дисплей, но сразу поняла: это не банк и не стоматология… Это опять тот же номер, что и вчера. Это Ольга. И звонит она по тому же вопросу.
– Я не буду подходить, – шёпотом сказала Юлия. Телефон умолк, но мелодия звонка – разумеется, французский аккордеон! – тут же зазвучала снова.
– Я совершенно с тобой согласен, Жюли, – поддакнул Виктор, – не следует подходить!
– Алло…
– Юлия Алексеевна?
– Нет, это Саша.
Оба родителя уставились на дочь, как на предательницу.
– Сегодня ночью Ульяна Васильевна упала с кровати, я нашла её утром на полу. Серьёзных повреждений нет, но вопрос надо решать срочно. Я вызвала социальное такси. Очень повезло, обычно надо вызывать за несколько дней, а тут служба согласилась прислать машину сразу. Извините, что решила за вас… Не посоветовалась… В общем, ждите Ульяну Васильевну. Она скоро к вам приедет.
Саше снова показалось, что эта женщина всё решила ещё вчера, когда звонила в первый раз. А может, и такси уже заказала.
– Ждём, – только и ответила она.
– Что? Что там, Саша́? – прошептала Юлия Алексеевна.
Саша была уверена, что родители и так слышали каждое слово собеседницы через громкий динамик, но всё равно ответила:
– Бабушку везут к нам.
Ульяна Васильевна показалась Саше совсем старухой, хотя ей, кажется, было слегка за 70. Чёрный растянутый свитер, расстёгнутое шерстяное пальто с кушаком, волочившимся по земле, ватные штаны, заправленные в валенки, на голове – пуховый платок. Вся одежда тёмная, а лицо в тон валенок – серое. Сразу видно, что пожилая женщина тяжело больна. Даже не верится, что ещё недавно Ульяна Васильевна жила одна и обходилась лишь кратковременными визитами социального работника.
Таксист помог Ульяне дойди до подъезда. Опешившие родственники – дочь и внучка – не сразу сообразили поддержать старушку под локоть. Она, казалось, не понимала, что происходит. Спроси её, помнит ли она, как садилась в такси, сколько занял путь и куда её в конце концов привезли, она на все вопросы покачала бы головой, а может, и вопросов бы не расслышала, размышляя о чём-то своём.