– Ты, князь, только повели! Все, что прикажешь, исполним. Девушку, правда, мы не нашли. Но если ты велишь снять шкуру с камня – снимем! Ты только сам его зарежь, наш повелитель. Зарежь! С незарезанной овцы шкуру ведь не снимают.
Так сказал старик, и народ сразу повеселел, все подняли головы, засмеялись, а князь с досады десять раз ногой об землю топнул. Что мог он теперь сделать?
На следующий день, только стало светать, послал князь слугу за отцом Фатимат. Задрожал старик от пят до макушки, а идти надо: горе тому, кто князя не послушается.
Увидела Фатимат, что отец запечалился, встревожился.
– Что с тобой, дада? Уж не болен ли?
– Нет, доченька. Князь меня к себе вызывает. Жди беды!
– Только-то и всего? А ты не бойся, дада, иди смело! Послушай, чего он хочет.
Пошел старик в княжеский дом. Плетется, самого ноги не несут. Слуги о нем доложили, и велел князь привести старика к себе. Сидит надутый, будто его пчела укусила.
– Как ты посмел меня перед всем сходом унизить? – спросил князь. – Ну, теперь берегись! Твоя душа – в моем кулаке. Найди мне эту девушку, хоть из-под земли достань! А не найдешь – вот тебе стебель конопли. К утру напряди из него ниток и сделай мне башлык[13] и перчатки. Не сделаешь – голову сниму!
Идет старик, пот со лба утирает. Еле домой приплелся. В руке конопляный стебелек держит, горько плачет. Узнала Фатимат, чего князь требует, и успокоила отца:
– Не горюй, дада! Завтра ты пойдешь к князю и скажешь так: «Коноплю я уже вымочил и ободрал. Вот тебе от нее древесина. Теперь ты из этой конопляной древесины сделай мне прялку и ткацкий станок. Я напряду пряжи, сотку полотно и сделаю тебе башлык и перчатки!»
Подбодрился старик и на следующее утро взял ободранный стебелек конопли и явился с ним к князю.
– А! – воскликнул князь. – Пришел? Где девушка? Где перчатки? Где башлык? Стоишь с пустыми руками? Ну, теперь-то уж твоя голова в моей власти.
– Не гневайся князь, – поклонился старик. – Девушку я не нашел. А другой твой приказ я постараюсь в точности исполнить. Но я человек бедный, нет у меня в доме ни прялки, ни ткацкого станка. Твою коноплю я уже ободрал и расчесал. Вот и древесина от нее. Вели из этих кусочков сделать прялку и ткацкий станок, – и старик протянул князю на ладони конопляную костру.[14] – Как сделаешь, я тотчас пряжи напряду, полотно сотку. Будут у тебя и башлык, и перчатки!