– Я укажу тебе путь! – немного хрипло произнёс послушник. И со всех ног припустился в сторону, противоположную той, куда они с Ароном до этого направлялись.
Арон мельком взглянул на друга. Тот был удручён, очень удручён. И состояние его было понятно. Какой бы выбор он ни сделал, этот выбор ведёт его к огромной потере. Либо к потере всего, ради чего жили все его предки, ради чего вообще развивалась эта цивилизация. Даже если эта потеря и мнимая, сейчас она казалась Криму более чем реальной, ощутимой, зримой. Либо… – об этом Арону трудно было даже подумать, потому что это стало бы потерей и для него, потерей такой опустошающей, что она, наверное, посеяла бы в нём самом семена разочарования, способные прорасти через долгие-долгие годы, дав вечные, никогда не засыхающие побеги – либо к потере дружбы. И Арон совсем не был уверен, что для Крима желание сохранить его дружбу перевесит многовековые традиции и веру, впитанную Кримом с молоком матери. Не до конца уверен был Арон и в том, что то, что он сейчас собирался делать, было правильным. Ведь сам он не знал содержания пророчества. Арон прочёл лишь его начало. То, что он и так знал. Но что было дальше, от избранного до сих пор было закрыто. И сейчас Арон руководствовался лишь голосом своего сердца, совершенно не задумываясь о том, что бы сказал разум, знай он то, что известно Криму. Арон снова поглядел на друга. Может быть, зря он поставил перед ним столь сложный выбор? Возможно, у Крима вовсе нет выбора? Если бы было хоть немного времени! Но нет! Если он, Арон, сегодня же не разрешит эту ситуацию, его друг может лишиться родного человека, и Зойя, если и останется жить, то никогда не сможет стать той же живой и разговорчивой, милой и отзывчивой, любящей и верной матерью, которую знал до сего времени Вилон.
Остановившись перед одной из дверей, Крим указал Арону рукой на неё. Больше в его глазах не было ни боли, ни грусти. Там была лишь решимость, которая читалась и в его сердце. Арон всеми фибрами души ощущал, что Кримом было принято решение, но какое… Арон до сих пор этого не знал. Итак, это либо ловушка, либо путь в помещение, в котором, как казалось Криму, держали в заточении Зойю. Ну что же… Арон решил довериться другу, потому что если Крим, даже опираясь на многотысячелетние знания о том, что может произойти, сохрани он сегодня преданность Арону, предаст его доверие, то… Есть ли смысл вообще в чём-то ещё? Почти уверившись в предательстве, Арон грустно взглянул на друга и толкнул дверь, створка которой медленно закрылась за его спиной, как только он шагнул внутрь указанной Кримом комнаты.