– Да что ты говоришь! – смех Геона стал ещё веселее. – Дракону?
– Дракону! – Арон действительно ничего не понимал. Что так развеселило повелителя?
– А кто тебе сказал, что дракон решит принять эту жертву? – от хохота у Геона появились слёзы.
– Нет? – Арон осторожно заглянул в глаза юноше. Хотя да… Повелителя здесь не было… Но каким-то образом он всё же был здесь. – Великий дракон не примет жертву? Но… – Арон замялся. – Я не слышал ни об одном случае, чтобы дракон отказывался от жертвоприношения в свою честь.
– Ну, Арон! – Геон обнял мальчика за плечо. – Должно же это случиться впервые! Дракон разборчив, он не ест тех, кто не является падалью!
– Не понял… – Арон замер, не веря своему счастью. Крим останется жив!
– Дракон не питается теми, кто готов добровольно отдать свою жизнь, чтобы защитить чью-то ещё! И тем более, он не станет есть того, кто не смог предать друга ради каких-то написанных на бумажках текстов! – смех словно смело с лица повелителя. Теперь оно было абсолютно серьёзным. – Дракон, в отличие от многих представителей двуногих млекопитающих, обладает таким понятием, как честь!
– Я это заметил! – улыбнулся Арон.
– Улыбка на твоём лице словно бальзам для моего сердца, – снова повеселел Геон.
– Спасибо тебе! – поблагодарил Арон.
– Помнишь, я всё ещё благосклонен к тебе! – весело пропел удаляющийся голос.
– О, Геон! – с чувством выдохнул мальчик. – Я всё более и более люблю тебя…
Видение повелителя испарилось, а Арон, настроение которого несколько улучшилось, но не настолько, чтобы иметь желание веселиться, медленно поплёлся в свою комнату.
Там его уже ожидал новый послушник примерно того же возраста, что и Крим.
– Здоровья и счастья тебе, господин! – весело выпалил он, склонившись так низко, что спина его изогнулась словно крюк.
Арон постарался взять себя в руки, напоминая самому себе, что послушник не виноват в том, что случилось с ним и его другом.
– И ты здравствуй и благоденствуй! – Арон не смог подавить грусть, голос выдал его.
– Господин чем-то расстроен? – взгляд послушника погрустнел.
– Это мои проблемы, – улыбнулся Арон. – Они пройдут! – он оглядел мальчика. Поношенные, но целые, мокасины, старый, но чистый, серый балахон с откинутым капюшоном, подпоясанный холщовой верёвкой, волосы, цвета спелой соломы, серые глаза, немного вздёрнутый нос, – такой же, как все, но чем-то другой. И настолько же твёрдо верящий в пророчество, как каждый из служителей этого замка. – Как называть мне тебя? – ласково спросил мальчика Арон.