– Не фрукты, только яблоки, – она тихо усмехнулась.
И все равно неплохо. Способность, от которой есть толк, – впечатляет. В Ниневии яблони везде, так хоть с голоду не умрешь. Я заметила, что Рингольд опять уткнулся книги – словно его не впечатлило то, что сделала Криспина.
Мадам Оверон тем временем сорвала три плода и протянула их мальчишке, который уже подпрыгивал рядом.
– Три яблока для Персика, как и обещала.
Пацан схватил фрукты и запихнул за пазуху.
– Теперь твой черед сдержать обещание, – женщина отошла к другому столу.
Там она открыла пару ящиков и вскоре вернулась с подносом, на котором тихонько позвякивала рюмка и нож для бумаг. Персик уже забрался на стул по соседству с Рингольдом – тот все же оторвался от книг и молча наблюдал, как мальчишка громко хрустнул яблоком, положил огрызок рядом с книгами и принялся интенсивно жевать. Курт присел на стол рядом со мной и всем видом показывал, что не замечает Рингольда.
– Курт, боюсь, мне придется сделать вам больно. Но совсем немного, обещаю. Вы позволите вашу руку, – Оверон взяла нож и протянула ладонь.
Курт тут же накрыл ее своей, но мотнул головой и перевернул ладонь пальцами вверх – Криспина явно не собиралась держаться за руки. Она быстро, но сильно уколола его мизинец острием ножа. По пальцу потекла кровь. Оверон положила нож и взяла рюмку. Кровь Курта потекла по стеклянным стенкам. Когда красная жидкость покрыла дно, а сама струя иссякла, Криспина достала из кармана платок и протянула моему брату. Затем она обошла стол, на ходу улыбнувшись Рингольду, и поставила рюмку перед Персиком.
Мальчишка взял сосуд, поднял на уровень глаз, повернул к окну. Он принялся наклонять рюмку из стороны в сторону, опустил к лицу и помахал ладошкой, словно оценивал аромат. Когда я уже с трудом сдерживала смех, Персик окунул палец в кровь и засунул его в рот.
– Что за… – Рингольд отпрянул от пацана. Я поморщилась. У Курта открылся рот.
Мальчишка не обратил на нас внимания, он водил пальцем по зубам, прикладывал к языку и даже причмокивал.
– Горечь. Его силы связаны со временем. Хм, редкий дар, – начал медленно Персик и снова запустил палец в рюмку. – Но привкус очень легкий, он быстро растворяется, время – не преграда. Он – перемещается во времени. И вкус быстро пропадает. Ты не можешь перемещаться надолго.