После того, как все канавки были прокопаны, молодые дервы ушли в сторону и на сцене, если так можно назвать площадь и прикованного к ней Медведя, остались лишь шаман и двое его подручных. Подручные затянули что-то на горловом языке, и я даже поморщился, так звук их голосов резонировал, вызывая стойкое чувство тревоги. А Дас в это время зажёг факел и посматривал на небо. И когда солнце совсем скрылось за горизонтом, опустил факел вниз. Масло загорелось, огонь побежал по канавкам, оживляя магические символы. Шаманы запели громче. А Дас схватил бубен и стал греметь в него. Ритмичные удары разнеслись над площадью, голоса подручных подстроились в унисон. От всех этих звуков у меня стало сводить зубы. А толпа оборотней стояла тихо, в молчании.
Какое-то время ничего не происходило, а потом вдруг Костя закричал. Заорал так, что вылезли на шее вены. Запрокинул голову вверх и вопил на одной ноте, жуткой, выматывающей. Я стиснул зубы, отвёл глаза, так как не мог видеть страдания друга. Встретился глазами с Дроном. Тот тоже отвернулся. Посмотрел на меня, развернулся и пошёл из толпы. Я подумал и пошёл следом. Медведь нас всё равно не видел, помочь мы ему тоже ничем не могли. А смотреть…
Мы почти вышли из селения, и тут крики шаманов и вопль Кости были почти не слышны. Двое охранников, стоящих на воротах, посмотрели на нас понимающе. Я сел на бревно возле стены, дрожащими руками достал сигареты и закурил. Некурящий Дрон протянул вдруг ко мне руку и попросил:
– Дай и мне!
Я подкурил ещё одну сигарету и протянул соратнику. Тот неумело затянулся, закашлял, но продолжил сосредоточенно курить, покашливая и морщась. Я затянулся и сказал, поглядывая на Дрона:
– Мыши плакали, кололись…
– Но продолжали жрать кактус! – опять закашлялся Андрей, засмеялся неловко и выкинул сигарету.
– Правильно! Не начал курить – нечего и начинать! – кивнул я одобрительно. А сам снова затянулся и посмотрел на небо: – Интересно, сколько будет длиться обряд?
– Около часа, – буркнул Дрон, – Я вчера всё у шамана выспросил. Обряд около часа. А потом будут смотреть, как Костя… трансформируется в зверя.
Андрей поморщился, посмотрел на выброшенную сигарету, подумал и поднял её. Затянулся опять, закашлялся:
– И ему прикажут назад трансформироваться. Если сможет сам, то будет жить. Не сможет…