– Подожди, милый, хочу поцеловать его, – разворачивается она к нему лицом, и я вижу, как её накачанные пухлые губы обхватывают пунцовую глянцевую головку, слизывают с неё остатки его семени…
– Обожаю тебя, малышка, ты такая страстная, – стискивает Пётр Дашкину грудь, и она вдруг кокетливо произносит:
– А как же Снежана? Ты же, кажется, женишься на ней? – смотрит она не него льстивым взглядом, продолжая ласкать его член…
Я смотрю, как завороженная на то, как её пальчики скользят вверх-вниз по его уже начинающему опадать члену, пока мой любимый, закинув руки за спину, лежит расслабленно на пушистой шкуре.
– Снежана? Да она холодная, как селёдка. С бревном и то лучше, – кладёт он свою руку Дашке на затылок и притягивает её лицо снова к своему члену.
И его слова режут меня по сердцу, как острый нож.
– И зачем ты тогда женишься? – кокетливо спрашивает моя лучшая подруга, которая сейчас снова принимается за пистончик моего жениха.
– А жена не для этого нужна, – уже стонет он от удовольствия, пока Дашка плотно обхватывает своими губами его член, и я вижу, как её голова туго ходит вверх-вниз. – Ммм, как сладко, детка, продолжай, – подбадривает он её, пока я медленно пячусь к лестнице спиной.
Спускаюсь вниз.
Моя жизнь закончилась.
Будущее разбито.
Я, сама не своя, открываю входную дверь и выхожу на улицу. Бреду куда-то, не разбирая дороги, не чувствуя холода, и даже не сразу понимаю, что я в одном тонком платьишке и туфлях.
И в том самом корсете, которым я собиралась соблазнить своего любимого…
Посреди снега и гор.
И уже совсем стемнело.
Мороз пробирает меня до костей, но в голове стоят только слова моего жениха: «Она же холодная, как селёдка… Лучше с бревном…»
Вот и отлично! Замёрзну тогда до смерти! Зачем мне вообще жить после этого?!
Я бреду, уже не разбирая дороги. Мне кажется, я уже никуда не смогу дойти, даже если очень захочу…
Но вдруг прямо передо мной возникает занесённый снегом коттедж, и только окна сверкают в нём приветливыми огнями.
Поднимаюсь на крыльцо и стучусь в дверь, уже не рассчитывая, что меня кто-то услышит: мои пальцы и руки так замёрзли, что я еле ими шевелю.
И вдруг дверь передо мной распахивается и на пороге возникает древнегреческий бог…
Или это просто видение?
Я замёрзла и попала в рай?
Но нет, это «видение» кривит свои красивые чуть пухлые губы в усмешке и громко кричит куда-то вглубь дома: