– Чёрт, – выругался Винсельд и откинул голову на плитку позади себя.
Демисар отступил к раковине и уселся на холодную плитку, хитро прищурившись, и облизнулся так, что у меня самой в животе всё скрутило. Этот разговор выходил за рамки их школьной дружбы-ненависти и вряд ли когда-то происходил до этого момента. Судя по пунцовым щекам нашей жертвы, тот никак не мог сообразить, что вообще от него хотел этот напыщенный индюк с белобрысой шевелюрой и шальной улыбкой на перекошенных губах.
Лакеш рвано вдохнул и опустил глаза вниз, словно впервые узрев своего школьного врага в подобном амплуа. Хотя, скорее всего, именно так и было. Вряд ли Энханте на каждом углу кричал о том, что бисексуал и в постель предпочитал тянуть всё, что согласно трахаться долго и со вкусом, на шелковых простынях в фамильном имении. А когда перед тобой драму века разыгрывали ты волей-неволей, но выпадаешь из привычной колеи и перестаёшь осознанно отдавать отчёты в своих действиях. Так что это был самый идеальный способ поставить кого-то в тупик.
– Энханте? – полузадушенный шёпот прокатился по пространству туалета и осёл испуганным зайчиком по углам.
– Ммм? – не отрывая взора от покрасневшего лица, протянул блондин.
– Ты реально двинулся или прикалываешься? – хриплый голос Лакеша наполнил комнату.
Винсельд неохотно, чувствуя подвох, опустил голову, пошире распахнул глаза и закусил губу от натуги. Но по какой-то неясной мне причине прекращать это всё не собирался. Словно сам дурел оттого бесстыдства, мелькающего в чужих глазах. Естественно, Демисар делал всё это специально и размеренно, зная, на какую болевую точку надавить и что ляпнуть, дабы довести кого-нибудь до сердечного приступа. Стоило ему заметить пристальный взгляд чужих глаз, как он показательно высунул язык и обвёл белоснежный, ровный ряд зубов, после чего демонстративно передёрнул плечами и расстегнул пару пуговиц.
Провокация достигла намеченной цели, снося кое-чью крышу с катушек и сжигая к чертям все предохранители, какие только оставались. Здравомыслием тут уже не пахло. Критический градус общей ненависти плескался на столь высоком уровне, что казалось, поднеси спичку и мгновенно рванёт, так, что мы дружно о том пожалеем. По крайней мере, со стороны именно так и выглядело. Винсельд положил руку на блондинистую голову, запутываясь пальцами в идеально уложенные волосы, и с силой, оттянул чужую думалку назад, запрокидывая так, чтобы смотреть в глаза соперника сверху вниз.