– Что привело тебя сюда? – мягко спросил он, открывая ноутбук. Вопрос был задан так легко, словно он не отчитывать ее собирался, а завязывал незначительную дружескую беседу.
Неожиданно Элис ощутила, как внутри поднимается волнение. Все тело бросило в странный жар. Пальцы мелко задрожали. Ее осенило.
– Санитары… Что он мне?.. – заволновалась она, но тут же нахмурилась. Мысли стали путаться, – Неважно. Что-то я хотела сказать… Ах, да. В общем, с одногруппницей не поладила. Ну, как это обычно бывает. К новеньким пристают, и…
Элис схватилась за рубашку и замолкла. Взгляд заметался. На лбу проступила испарина. Директор же продолжил как ни в чем не бывало.
– Что же такого она сказала тебе, что ты занялась рукоприкладством?
– Шлюха. Она назвал меня шлюхо… Простите. Что-то я?..
Элис напряглась еще больше. Вцепилась в подлокотники и нервно поерзала. Какого черта слова вылетают сами собой? Она даже одернуть себя не успевает.
– У нее была на то причина или нет?
– Нет. Да. Черт… Почему?
– Что такое? – директор прищурился, внимательно глядя на нее.
Элис тяжело задышала, вжавшись в кресло. Ее лицо раскраснелось. Нервы натянулись, словно канат. И, больше не в силах сдерживаться, она вскочила и треснула кулаками по столу.
– Я ничего не делала! Это она виновата! Стерва! А он, придурок, вмешался. Ненавижу. Что? Что вы подмешали мне? Вы, уроды, так нечестно! И эти предатели. Все. Они соврали. А вы, как идиоты, поверили им. Проклятое место! Чтоб эта гадина в аварию попала и сдохла! Ненавижу ее!
– Кого? – спокойно спросил директор, словно для него эта процедура так же привычна, как чистка зубов по утрам.
– Мама! Стерва! Чтоб она сдохла. Это она. Она! Ненавижу! Эту эгоистку…
Подошедший сзади санитар ловко сделал Элис укол. Она мгновенно обмякла и повалилась ему на руки. Остальные вошли с носилками. Они аккуратно уложили Крамер на них.
– Что прикажете с ней делать?
– Отнесите в воспитательную комнату. Пусть посидит там сутки, – сделав в досье Элис заметку, директор закрыл его.
– Рядом с Джексоном или в другое крыло?
– Они не должны слышать друг друга.
– Понял вас.
Примерно через час Элис очнулась. Щурясь, уставилась в потолок. Ярко-белый свет ударил в глаза. Около минуты потребовалось, чтоб полностью к нему привыкнуть. Она вяло зашевелилась и наконец присела. Тело было полностью обессиленно, мышцы ныли, и голова болела. Она, морщась от недомогания, размяла руки, шею и принялась разглядывать комнату. Та была абсолютно белой. Поэтому взгляд тут же привлекла ярко-красная надпись из жирных больших букв, красовавшаяся на стене напротив кровати. Элис неохотно прочла ее.