– Все решает не мечта, а ЕГЭ, – объяснили мне. – Нет высокого балла – никакая мечта не поможет.
Все‑таки я получил кабинет, если таковым можно назвать каморку, которая до этого была комнатой отдыха охранника, нажив в его лице врага. На мое «Здравствуйте», он отворачивался, как будто бы я был невидимкой. Разве я виноват, что детям для бесед необходимо свое пространство?
У «Кабинета психологической поддержки» не толпился народ, как я ожидал. Мне показалось, что его обходили стороной, как кабинет зубного врача. Я повесил на двери объявление: «За мечтой входить без стука». Принес электрочайник и чашки. На первое чаепитие пригласил нескольких ребят во главе с Василием, вдохновенным автором первого сочинения.
– Как наши сочинения?
– Есть одна притча. Молодому человеку предложили написать желания, ради которых стоит жить. Предупредили, чтобы думал как следует, потому что больше ничего в жизни не будет. Он написал: «Хочу иномарку, много денег, дачу».
Просыпается на следующий день в прекрасном загородном доме, за окном иномарка, в кармане карточка с безграничным кредитом.
– Мне бы так!
– Как вы думаете, что случилось через год? Посыпались предположения одно лучше другого.
– Нет, молодой человек сначала запил, а потом повесился в своем шикарном доме. Его же предупредили, что больше ничего не будет. Скучно стало. Что из этого следует?
– Конечно, лучше самому хорошо зарабатывать.
– Зарабатывать зачем? Это цель или средство? Во время войны в концлагере выживали те, у кого было ради чего: ради детей, любимых, незавершенных открытий или ненаписанных картин.
Может быть, я никого не убедил, но с ними было интересней, чем с их учителями.
– Заходите еще. Помечтаем.
Я купил толстую тетрадь альбомного размера, в докомпьютерную эру она называлась «конторской книгой». И стал записывать истории.
Я открыл дверь и увидел рыжеволосого, веснушчатого мальчика, взволнованного, с закипающими слезами.
– Ты ко мне?
Он кивнул. Зайдя в комнату, мальчик больше не мог сдерживаться. Вылилось столько слез, будто он их всю свою жизнь копил. Так и оказалось.
Я замечал его раньше. Мальчик застенчиво и приветливо улыбался, здоровался. Мне в голову не могло прийти, что у него беда. Имя у него такое светлое, хорошее – Сеня.
Оказывается, его с первого класса дразнили из‑за рыжих волос. Сначала Сеня не очень обижался, потому что считал, что это заслуженно. Раз такой уродился. Последнее время издеваются, проходу не дают.