Через заросли папоротника высотой по пояс продираться было еще терпимо, но когда путь преграждали густые переплетения кустарника или нагромождения валежин, такие места оставалось только обходить. Особенно много хлопот доставляла сумка с лодкой: она болталась у самой земли и постоянно за что-нибудь цеплялась – приходилось ее приподнимать и держать на весу, отчего начинали ныть мышцы рук.
Очень скоро с мужской части экипажа уже катился градом пот, одежда на спине стала мокрой – хоть выжимай. В конце концов Сергей не выдержал и заявил, что он лучше взвалит лодку себе на горб и потащит сам, а Леха пусть несет палатку. Так хотя бы можно будет двигаться гуськом, друг за другом.
Они сделали короткую передышку – вытерли рукавами взмокшие лбы, по очереди приложились к котелку. Юльке их даже жалко стало: путь-то предстоит долгий – за день совсем из сил выбьются…
– Может, носилки какие-нибудь смастерить? – предложила она.
Леха с Сергеем пораскинули умом и вскоре пришли к наиболее подходящему решению.
Отыскали молодую березку, срубили ее и сделали длинный и прочный шест, к середине которого подвесили лодку с палаткой. Потом встали друг за другом, подняли шест, водрузили его концы на плечи – и зашагали вперед, неся подвешенную поклажу, точно охотники добычу. Как и следовало ожидать, идти таким макаром оказалось гораздо легче. Тем более что «носильщики» стянули мокрые штормовки, свернули их и подложили под концы шеста, чтобы ноша не слишком натирала плечевые суставы.
Так одолели, наверное, около километра, как вдруг Юлька, продолжавшая шествовать во главе отряда, воскликнула:
– Лес вроде бы редеет!
Впереди действительно завиднелось открытое пространство. Сергей с Лехой приободрились: неужели и вправду просека?
Но не прошло и минуты, как их постигло жестокое разочарование: они вышли к обрыву и увидели внизу зеленовато-белесую поверхность узкого речного русла. На другом берегу за кустарниковыми зарослями снова высились деревья.
Парни, не сговариваясь, сбросили ношу наземь.
Все трое сразу поняли, что это не какая-нибудь соседняя речка, а всё та же Бобровка – судя по всему, здесь она выгибалась очередной петлей, в которую они и уперлись.
– Ядрена вошь! – воскликнул Леха, прихлопнув на лбу комара. – Ну и русло у нее!
– Да уж, – отозвался старпом. – Как будто его какой-то демиург с болезнью Паркинсона прокладывал… Помнишь, как в «Песни о Гайавате»: