– Все хорошо, – прошептал он, сжимая ее ладонь в ответ. На пересохших устах появилась вымученная улыбка. – Тебе нужно отдохнуть. Поспать. Я вижу, как ты устала…
Исет старалась изо всех сил, но почувствовала, что не может больше сдерживать слез. Глаза увлажнились против воли.
– Я буду здесь, – с трудом проговорила она, глотая комок, – я всегда буду здесь. С тобой.
Он снова вымученно улыбнулся.
Джехутимесу хотел отослать ее. Чтобы она отдохнула. Набралась сил… И не видела его таким. Не мучила себя. Она бы послушалась. Она всегда его слушается. Его любимая… его ненаглядная Исет… Но он не смог этого сделать. Одна лишь мысль о том, что может больше никогда не увидеть ее, вгоняла в ужас. И эта участь была страшнее смерти.
«Прав был отец. Я слаб не только телом, но и духом. И поздно уже что-либо менять».
Словно прочитав сомнения пер-А, Исет вцепилась в его тощую ладонь обеими руками:
– Нет! Не отсылай меня, мой господин! Я не могу без тебя, слышишь?! Не могу!
Терпеть больше не было сил. Горькие слезы полились из глаз, ручьями стекая по щекам, подобно водопаду. Лицо Исет заблестело в свете пламени треножников.
Джехутимесу ободряюще улыбнулся ей уголками губ.
«Я не хочу видеть ее слез… но и не могу отослать ее… о, эти муки… Усир[5], надеюсь, ты смилостивишься над нами…[5]Я не хочу видеть ее слез… но и не могу отослать ее… о, эти муки… Усир[5], надеюсь, ты смилостивишься над нами…».
Образ любимой начал расплываться перед глазами. Болезненная дрема снова начинала туманить разум. Однако уплыть в ее молочные объятия ему не удалось. В коридоре послышались спешные шаги.
Непроизвольно он скосил взгляд в сторону выхода. Спустя несколько мгновений в проеме показалась она. Все то же привычное белое платье, плотно прилегающее к телу. Да, она знала, как подчеркнуть свою красоту. На шее сверкал усех из золота с головами соколов.
Презрительный взгляд синих подкрашенных глаз скользнул по Исет. Пухлые губы разомкнулись, и она холодно бросила:
– Оставь нас.
– Нет, – испуганно ответила та, вцепившись в руку пер-А.
Очи Хатшепсут налились льдом.
– Я велела оставить нас.
– Нет!
– Великая царица приказывает тебе уйти!
– Я не покину его, – прошептала Исет. Ее тело пробила дрожь.
– Как ты смеешь ослушиваться меня? Наложница! – грозно зашипела она, словно потревоженная кобра.