«Все жили небогато, но у каждого была надежда на светлое будущее. Для всех детей были равные возможности поступить в ВУЗ, лишь у медалистов были преимущества. А Оля шла на золотую медаль. И тут учительница химии Нина Петровна, жена директора школы, стала ставить Оле тройки, не понравилось ей, что та недовольна уровнем преподавания материала, мол, только то, что в учебнике. Медаль оказалась под вопросом. Видя несправедливость, 10А класс забастовал, все ученики перестали ходить на урок химии. Это было ЧП районного масштаба. У Веры Александровны, как и тогда в 1971 году по спине пробежал холодок. Приехали из РОНО, пригрозили ей, как классному руководителю, увольнением, если её класс не прекратит забастовку. Пришлось встать на защиту класса. Убедила представителей РОНО проверить знания учительницы химии. Оказалось, знаний круглый ноль, да и справка об окончании какого-то сомнительного заведения оказалась «липовой». Нину Петровну и директора уволили, а ей предложили временно исполнять обязанности директора школы. После этого случая её отношения с 10А стали ещё ближе».
Вода закипела, Вера Александровна всыпала в кастрюлю крупу и представила, как она будет есть эту пустую кашу, без масла и молока. Вспомнила, как в детстве было очень вкусно запивать кашу клюквенным киселём. Мама давила клюкву в блюде стаканом, вываливала полученную массу в марлю и закручивала в ком, выжимая сок. А маленькая Вера терла картофель в кастрюлю с водой и размешивала ложкой. Спустя некоторое время воду с крошками картофеля она сливала и ложкой соскабливала со дна кастрюли белую массу крахмала. Мама соединяла оба компонента, добавляла туда сахар и, быстро помешивая ложкой, вливала кипяток из самовара. Жидкая молокообразная розовая масса на глазах становилась красной, прозрачной и густой. Пар от готовой каши пахнул ей в лицо, и она наяву услышала запах свежеприготовленного киселя. Внезапно она почувствовала себя маленькой девочкой, оставшейся одной без мамы, голодной и беззащитной. Волна досады и жалости к себе сжала горло, глаза вновь наполнились слезами.
Вдруг в прихожей раздался звонок. «Кто–то пришёл! Господи! Ты услышал мою просьбу!» – промелькнула мысль в её голове. Громко крикнув: «Иду! Иду!» она, погасив пламя под кастрюлей, вытерла слёзы и застучала ходунками в прихожую. Открыв дверь, она увидела улыбающегося мужчину с мешком в одной руке и корзиной в другой. Мига хватило ей, чтобы вспомнить эту простодушную лучистую улыбку.